Военная наука: министерство обороны российской федерации. Военно-научный комитет вооруженных сил российской федерации

Техника прошла в своем развитии долгий исторический путь, включающий ряд этапов. Техническое знание – это знание о способах, приемах и методах возможного преобразования человеком объектов окружающей действительности в соответствии с поставленными целями. В развитие технического знания можно выделить четыре основных этапа: донаучный, зарождение технических наук, классический, неклассический.

Первый этап – донаучный . Он охватывает довольно длительный период времени, начиная с первобытнообщинного и кончая эпохой Возрождения. Техника является настолько же древней, как и человечество. Древняя техника и технологии сформировались еще в архаической культуре, где человек открыл и научился использовать различные природные эффекты, создав орудия труда, оружие, одежду и т.д., ведь даже охота и рыболовство требовали использования примитивных орудий труда.

Древнее техническое знание и техническое действие были тесно связаны с магическим действием и мифологическим миропониманием. Основным способом трансляции технического опыта являлась устная речь, традиция, запоминание, подражание. Древний человек работал методом «проб и ошибок», случайно наталкиваясь на нужное решение. Можно сказать, что техники в прямом значении этого слова тогда еще не было, в земледелии, охоте, рыболовстве люди ограничивались природными средствами труда – палками, камнями и т.п. поэтому темпы развития техники на этапе зарождения и становления техники были очень низкими. Сам этот этап был очень длительным и, по-видимому, продолжался сотни тысячелетий.

С появлением древних цивилизаций технические изделия становятся гораздо более разнообразными, а их изготовление достаточно сложным, что приводит к образованию прослойки ремесленников. Ремесленные технические знания передавались от поколения к поколению, и ремеслом можно было овладеть только эмпирическим путем, поэтому именно опыт способствовал совершенствованию и развитию техники в течение очень долгого времени. Изобретатели лука интуитивно догадывались, что натянутая тетива аккумулирует энергию, и их опыт подтверждал, что она может быть целесообразно использована с помощью стрелы. Строители водяных колес знали из опыта, что движущаяся вода несет в себе энергию, но не могли ее вычислить и эффективно использовать, т.к. не были известны уравнения, описывающие составляющие энергии водяного потока.

Однако, в Античности древние греки уже проводили четкое различие теоретического знания и практического ремесла , отличается от понятия техники в современном смысле. «Техника», как известно, – от древнегреческого «технэ» , однако оно ближе к искусству, чем к науке. И понимание техники как умелого вида деятельности в античном мире имело свои основания: эффективность деятельности человека в период, когда орудия труда крайне примитивны, в большой степени зависела от умения и навыков человека. Т.е. техническая деятельность в античности была наполнена творческим, созидательным содержанием. И так как понятие «технэ» охватывает и технику, и техническое знание, и искусство, техника получает в античности статус искусства.

Хотя в античной культуре зарождается научное знание, наука и техника рассматривались как принципиально различные виды деятельности. В античности математика и физика не заботились о каких-либо приложениях в технике, а античная техника не имела никакого теоретического фундамента. Она была склонна к рутине, сноровке, навыку, античные ремесленники опирались на традиции, опыт и смекалку. О приложении научных знаний к технике в античности не могло быть и речи, хотя в феномене Архимеда мы встречаемся с прецедентом «научной техники» 7 , причем Архимед считал всякое искусство, связанное с применением к повседневным нуждам человека, грубым и низменным занятием. Вместе с тем механика у Архимеда является важным вспомогательным средством решения математических задач, где, например, обращение к решению практических задач, связанное с созданием военных машин, было вызвано особыми причинами, а многие технические изобретения Архимеда появились на свет вообще в виде забав. В эту эпоху машина вообще рассматривалась как средство развлечения, игра ума, средство перехитрить природу, продемонстрировав при этом силу знания.

Таким образом, в античности техника осталась обделенной вниманием, и это произошло по двум основным причинам. Во-первых, потому, что технические изделия того времени не были еще определяющим в жизни человека. И, во-вторых, техника была связана с искусством ремесленника, что считалось второстепенным, недостойным внимания философа. Во многом эта традиция была унаследована мыслителями вплоть до промышленной революции XVIII-XIX веков.

Средневековая культура была культурой канонической. В ремесленном производстве основополагающей была ссылка на авторитет. Изготавливаемые образцы техники должны были быть не хуже эталонного образца, но и не лучше. Изобретения как таковые воспринимались отрицательно, поэтому допускалось внедрять в практику только изобретения, заимствованные из других культур. Кроме того, особенность науки и техники в Средние века определялась христианским мировоззрением.

Так, например, по сравнению с античной культурой, в средние века под этим влиянием изменилось отношение к ручному труду: с позиций христианского мировоззрения труд рассматривался как форма служения Богу. То есть если в античности тяжелый ручной труд приравнивался к труду несвободному, рабскому и считался недостойным свободного человека, то в христианском обществе физический труд, связанный с хозяйственной деятельностью, относится к роду достойных занятий, считается формой служения Богу. В этой связи в средние века возникает стремление облегчить тяжелый и монотонный ручной труд, что потребовало внедрение новых методов и технологий. Как отмечают В.П. Гайденко и Г.А. Смирнов, процесс технического развития эпохи Возрождения берет начало в средние века 8 .

С IX в. начинается медленный подъем в развитии техники, выходящий за рамки достижений античной культуры. Успехи в технике коснулись способов деятельности в сельском хозяйстве, в военном деле, текстильном производстве, металлургии и в ремесленном производстве. Кроме того, успехи в технике также связаны с освоением новых источников энергии: в средние века наряду с мускульной силой человека и животных началось освоение силы воды и ветра, распространяются и усовершенствуются водяные и ветряные мельницы. Так, например, с изобретением кривошипа и маховика можно было заставить воду не только молоть зерно, но и сеять муку, приводить в движение молоты в кузницах, машины в сукновальнях и сыромятнях и т.д.

Этот период охватывает промежуток времени, начиная со второй половины XV века до 70-х годов XIX в. Для него характерно превращение технических знаний в отдельную область научных знаний, имеющих свой предмет, методы и средства исследования. В эпоху Возрождения быстрое развитие государственности и торговли приводит к задачам технического характера, для решения которых, ремесленных навыков было уже недостаточно, поэтому начинает формироваться идея практически ориентированной теории . В это время изменился и социальный статус ремесленников. Постепенно зарождается инженерная деятельность.

Совершенствованию техники может способствовать и опыт, но его значение ограничено, т.к. эмпирически найденные зависимости всегда имеют частное значение, и могут быть применены в ограниченном круге изобретений. Опыт не может дать достоверности в обосновании замысла, в силу того, что он обосновывает замысел, базируясь на законе природы. И для решения практических задач в этот период начинает привлекаться научное знание. Технический объект мог быть теперь представлен как естественный процесс, и теоретическая модель описания технического объекта могла быть почерпнута из естествознания. В науке этого периода начинает складываться экспериментальный метод. Именно на этом этапе, на стыке производства и естествознания и возникает научное техническое знание.

По мере развития промышленности различные конкретные технические задачи, требующие решения, стали возникать систематически. Решение этих задач требовало не только привлечение естественнонаучных и математических знаний, но и переработки этого знания, его приспособления для практического использования в сфере создания и применения техники. Решение этих задач уже не могло быть осуществлено на основе только накопленного опыта и начального обобщения эмпирических данных. Технические науки, таким образом, были вызваны к жизни потребностями инженерии, но идеал технической науки , способной теоретическими средствами решать инженерные задачи, появляется лишь в Новое время. Именно этот идеал, в конечном счете, и привел к возникновению технической науки. Итак, становление научно-технического знания утверждается на базе экспериментальной науки, когда для формирования технической теории оказывается необходимым наличие базовой естественнонаучной теории.

Всякое создаваемое техническое устройство выступает как «естественно-искусственная» система , представляя, с одной стороны, подчиняющееся естественным законам явление природы, а с другой стороны – механизм, которое необходимо создать искусственно. Объекты технических наук являются продуктами человеческой деятельности, но создаются из естественных материалов по естественным законам. Поэтому одной из важных задач научно-технического знания является исследование естественных процессов, в той мере, в какой они определяют технические средства. Естественные науки раскрывали сущность, описывали явления и процессы, применяющиеся в производственной технике, позволяли представить идеальную модель процесса, реализуемого в техническом устройстве. Это становилось отправным пунктом конструирования технических объектов. Познание природы и ее законов является условием, без которого техника невозможна.

Становление технических наук также связано со стремлением придать инженерному знанию научную форму . Это выразилось в создании исследовательских лабораторий и приспособлении математической теории и экспериментальных методов науки к нуждам инженерной деятельности. Кроме того, технические науки дают развернутое описание технических свойств объектов, их структуры и технических процессов, которые детерминируют эти свойства. Таким образом, техническая наука имеет дело не просто с процессами природы, а с искусственными процессами, являющимися продуктом деятельности человека. Поэтому целью технической науки является исследование закономерностей функционирования технических устройств и их создания.

Этот этап развития технических наук расчленяется на два подэтапа. На первом подэтапе (вторая половина XV века – начало XVII века) происходит формирование научно-технических знаний на основе использования в инженерной практике знаний естественных наук . Так как вначале технические науки формировались как приложение естествознания к определенному классу инженерных задач, то нередко технические науки рассматривались как прикладное естествознание. Однако технические науки представляют собой особый класс научных дисциплин, отличающихся от естественных наук и по объекту исследования, и по внутреннему строению.

И теперь основой классического естествознания стал технически подготовленный эксперимент. Известно, что естественнонаучный эксперимент – это, прежде всего идеализированный эксперимент, оперирующий с идеальными объектами и схемами, это попытка создать искусственные процессы и состояния с целью получения новых научных знаний о природе и подтверждения научных законов, и в этом, например, великая заслуга Г. Галилея. Согласно Галилею исследование природы не сводится ни к пассивному наблюдению, ни к чистой теории. Именно с Галилея наука стала опираться на технически подготовленный эксперимент.

На втором подэтапе (начало XVIII в. до 70-х годов XIX в.) создаются предпосылки и появляются первые технические науки . Технические науки сформировались в связи с усложнением технических средств производства в период становления машин и явились своего рода инструментом, кардинально изменившим способ конструирования техники, поэтому естественнонаучное знание только предварительную ступень в создании технических объектов. В силу того, что технические науки формировались, прежде всего, в качестве приложения различных областей естествознания к определенным классам инженерных задач, с начала своего научного развития инженерная деятельность была ориентирована на применение главным образом физики и математики. В технические науки из естествознания были транслированы первые исходные теоретические положения, способы представления объектов исследования и проектирования, основные понятия, идеал научности, установка на теоретическую организацию научных знаний, на построение идеальных моделей, математизацию. Но при этом нужно обратить внимание на то, что технические науки не являются приложением естествознания к предметно-практической деятельности. Развитие естествознания делает лишь возможным соединение технического опыта с научными знаниям, а познание природы и ее законов еще не представляет технику. Только применение этих знаний к целенаправленным изменениям действительности составляет технику. И конечно, при этом речь идет не о преобразовании законов природы, но о приспособлении к ним.

Таким образом, технические науки представляют собой особый класс научных дисциплин, отличающихся от естественных наук, хотя между ними существует довольно тесная связь. На основе естественнонаучных знаний можно было представить идеальную модель процесса, реализуемого в техническом устройстве. Естественнонаучные знания позволяли задать естественнонаучный процесс, который реализуется в инженерных устройствах, а также определить и рассчитать точные характеристики конструкций, обеспечивающих данный процесс.

Но для инженерной деятельности кроме естественнонаучных нужны еще и технологические знания – описание конструкций, технологических операций и т.д. Поэтому заимствованные из естествознания элементы в технических науках претерпели существенную трансформацию, в результате чего возникает новый тип организации теоретического знания.

Важную роль для разграничения естествознания и техники играют понятия «искусственное» и «естественное». Всякое техническое устройство выступает как «естественно-искусственная» система. С одной стороны, она представляет подчиняющееся законам явление природы, а с другой стороны – орудие, механизм, которое необходимо создать искусственно. Технические науки направлены на изучение закономерностей «мира искусственного»: они описывают то, что происходит в технике, и формулируют правила, по которым техника должна функционировать. При этом одной из важных задач технической науки является поиск принципов действия и принципов организации тех или иных технических объектов и технологий. Кроме того, технические науки должны быть ориентированы на описание строения технических систем, на описание протекающих в них технических процессов и параметров их функционирования и эти знания должны также фиксировать методы создания технических систем и принципы их использования. Можно сказать, что техническая теория составляет предписания для оптимального технического действия.

В конце XVIII – первой половине XIX происходит становление технических наук механического цикла – теории машин и механизмов, деталей машин, баллистики, теплотехники и др. К началу XVIII в. был накоплен большой практический опыт по созданию и эксплуатации разнообразных технических средств, созданных на базе механики. Это привело к тому, что технические науки механического цикла появились раньше других наук. Технические науки, представляющие различные разделы механики, складывались под влиянием запросов практики: баллистика удовлетворяла запросам артиллерии; сопротивление материалов появилось в результате развития машиностроения и строительного дела; гидравлика разрешала проблемы, возникающие в процессе строительного дела.

Наиболее ярко соединение теоретических построений естествознания и технического опыта проявило себя при создании паровой машины. Универсальный паровой двигатель Дж. Уатта и многие другие машины «первой волны» промышленной революции были вершиной технического знания, основанного на эмпирическом естествознании. Но их дальнейшее развитие могло быть осуществлено только через посредство теоретического мышления, путем синтеза научных знаний о естественных и искусственно создаваемых технических средствах. Все большее применение паровых двигателей привело к необходимости теоретического исследования действий паровой машины и прежде всего к исследованию процесса превращения теплоты в работу.

Одной из первых технических наук была термодинамика . Задачу создания теории поставил перед собой французский инженер Сади Карно (1798–1832). Карно, впервые сформулировавший начала термодинамики, отмечал, что явление получения движения из теплоты не было рассмотрено с достаточно общей точки зрения. Для того, чтобы рассмотреть это во всей полноте, согласно С. Карно, надо изучить это явление независимо от какого-либо конкретного механизма, изучить работу паровой машины как естественный процесс. Для описания теоретического процесса, совершающегося в техническом объекте, Карно абстрагируется от конкретных конструкций паровых двигателей. Он создает теоретическую модель паровой машины – идеальную паровую машину. Подход Карно требовал уже не только знаний об устройстве, возможностях и способах функционирования паровой машины, но и теоретического анализа физических принципов, реализуемых в конструкции. Таким образом, разработка идеальной модели становится отправным пунктом конструирования технических объектов . Однако С. Карно не сумел развить достаточно полную теорию превращения теплоты в работу, так как придерживался теории теплорода. В дальнейшем, когда теплоту стали рассматривать как движение, этот вопрос был решен. Но это произошло только после того, как был открыт закон сохранения и превращения энергии в 1842 г. Ю.Р. Майером .

В XIX в. появляется целый ряд новых технических дисциплин механического цикла (статика, гидростатика, динамика твердого тела, гидродинамика, развивается учение о трении, сопротивлении материалов и др.). Таким образом, конец XVIII в. – середина XIX в. являются периодом возникновения технических наук.

Во второй половине XIX в. происходит формирование технических наук электротехнического цикла. Электротехника возникла под воздействием нужд производства в тесной связи с развивающейся технической деятельностью общества. Но в отличие от технических наук механического цикла предмет научно-технического знания в области электротехники сформировался не в процессе длительной практической деятельности, а в результате развернувшихся в XVIII–IX вв. экспериментальных исследований магнетизма и электричества.

Принципиальное значение для становления электротехники имело открытие действия электрического тока на магнитную стрелку датским физиком Х.К. Эрстедом (1820 г.). До этого открытия электричество и магнетизм считались хотя и похожими, но имеющими различную природу явлениями. И следующим важным шагом в развитии электротехники было открытие М. Фарадеем электромагнитной индукции (1831 г.). Эти работы стали основой последующих достижений в этой области – развития электрических машин, других отраслей электротехники, включая средства связи.

В период становления электротехники на первом плане находилась проблема создания электрического двигателя, способного конкурировать с паровой машиной. Задача создания двигателя с лучшими, чем у паровой машины техническими и технико-экономическими характеристиками вытекала из реальных запросов промышленности, поэтому изобретения в этой области следовали одно за другим. Только во второй половине XIX веке в результате работ ряда ученых и изобретателей появился электродвигатель, который начал широко применяться в технике.

В последней четверти XIX веке теория электротехники стала общепризнанным разделом науки и научно-технической деятельности. Роль теории в техническом прогрессе электротехники становится тем более важной, что к этому времени насчитывалось уже множество разновидностей конструкций машин, обладавших различными индивидуальными характеристиками. Назрела задача установления обобщающих показателей электрических машин, выработку таких теоретических знаний, которые можно было положить в основу инженерных методов расчета конструкций новых технических средств. В этот период появляются электрические машины постоянного тока и создаются основы электротехники.

Однако развитие передачи электроэнергии постоянным током встречало серьезные препятствия – большие потери при передаче постоянного тока низкого напряжения. Электротехника в то время еще не располагала ни научными знаниями, ни техническими средствами для успешного использования постоянного тока высокого напряжения. Поэтому вполне правомерной стала растущая заинтересованность ученых и инженеров в переменном токе.

В 1883-1886 гг. начался новый подъем развития электротехники. Он был связан с внедрением в промышленность переменного тока. Для развития системы переменного тока принципиальное значение имело не только изобретение генератора и трансформатора переменного тока, но и теоретические исследования научно-технического характера.

Следует отметить, что общей особенностью всех технических наук является то, что совершенствование конструкций и повышение эффективности технических средств не может быть оторвано от технической практики. Как и в технических науках механического цикла, в электротехнике теории формируются на базе экспериментальных исследований и описаний конкретных явлений и конструкций реальных технических устройств путем теоретического обобщения и прямой ассимиляции полученных из практики данных и наблюдений посредством математики и специально создаваемого понятийного аппарата. При этом научные знания о физических свойствах и явлениях, используемые при создании электротехнических устройств с заранее заданными эксплуатационными характеристиками, включаются в целостную систему специализированных научных знаний различных уровней общности, образуя ее фундаментальное ядро.

В электротехнических устройствах, таким образом, опредмечиваются не только научные знания об электричестве и законах движения мате­риальных тел, здесь, как и в науках механического цикла, оказались необходимыми также знания о материалах и их физических свойствах, способах их обработки и т.д. Научно обоснованная конструкция электротехнических устройств предъявляла свои требования и к технологии производства. Буквально с первых шагов электротехники ее развитие определялось не только естественнонаучными и научно-техническими знаниями, но и технико-экономическими факторами. Цикл электротехнических наук оказал огромное влияние, как на производство, так и на дальнейшее развитие всех технических наук.

Третий этап в истории в развитии технического знания может быть назван классическим. Он начинается в 70-годы XIX века и продолжается вплоть до середины XX века. Классический период характеризуется формированием ряда технических теорий, которые образовали фундамент для дальнейшего развития технического знания. Как уже отмечалось, классические технические науки формировались в качестве приложения естествознания к решению различного класса инженерных задач. Таким образом, технические науки классического типа формируются на базе какой-либо естественной науки.

Из естественнонаучной теории классические технические науки заимствовали теоретические средства и образцы научной деятельности. В конечном счете, они сами стали самостоятельными научно-техническими дисциплинами. Технические науки теперь представляют собой особую область научного знания со своими теоретическими принципами и методами получения и построения. Технические объекты начинают рассматриваться не просто как целесообразно функционирующие структуры, но и как структуры, осуществляющие, использующие некоторый природный процесс.

В технических науках классического типа принцип действия технического объекта дается на естественно научной основе, а конструкция рассматривается как способ его реализации. Поэтому появляется научное техническое знание, в котором технические устройства описываются как естественно-искусственные образования, а также происходит дифференциация технического знания. Кроме того, в этот период технические науки вступают в стадию зрелости, причем различные науки – весьма неравномерно, где одной из характеристик зрелости является применение научного знания при создании новой техники. Таким образом, на этом этапе наука не только обеспечивает потребности техники, но и опережает ее развитие, формируя схемы будущих возможных технологий и технических систем.

Итак, наука конца XIX – начала XX в. стала обеспечивать потребности развивающейся техники и даже опережать ее развитие. Кроме того, классическая техническая наука оказалась предметно ориентирована на определенный класс технических систем – механизмы, машины, радиотехнические устройства и т.д.

Во второй половине XX веке в сфере научно-технических дисциплин произошли существенные изменения, что привело к становлению нового, неклассического этапа их развития. Отличительной чертой новых научно-технических дисциплин становится комплексность теоретических исследований .

В задачу неклассических научно-технических дисциплин входит решение самых разнообразных комплексных и практически ориентированных проблем. Формируются качественно новые области исследования, в которых неразрывно связаны научно-теоретические и инженерно-практические аспекты. Поэтому современные комплексные неклассические научно-технические дисциплины ориентируются уже не на какую-то базовую теорию, а на целый комплекс научных знаний и дисциплин. Если классическая инженерная деятельность была направлена на создание отдельных технических устройств, то современная практика требует создания сложных технических систем, для создания которых, в свою очередь, требуется объединять специалистов самых различных областей науки и техники: математических, естественных и даже общественных наук.

Кроме того, на этом этапе происходит проникновение социально-гуманитарных знаний в инженерную деятельность, что объясняется следующими причинами: 1) инженерная деятельность должна ориентироваться на интересы потребителя и на культурно-исторические традиции; 2) инженер должен учитывать социальные последствия своей деятельности; 3) сложные системы, создаваемые современными проектировщиками и инженерами, являются не просто техническими, а социотехническими, т.е. компонентом таких систем является человеческая деятельность. Именно на этом этапе в результате усложнения проектирования объектов инженерной деятельности формируются такие научно-технические дисциплины как кибернетика, эргономика, системотехника, дизайн-системы, системный анализ и т.д. Эти науки консолидируются вокруг решения определенного нового типа задач и проблем, выдвигаемых обществом, с привлечением для поддержки их решения всего арсенала имеющихся на данный момент в науке и практике знаний, представлений и опыта.

Одновременно в неклассических научно-технических дисциплинах разрабатываются новые методы и средства, предназначенные специально для решения определенной комплексной научно-технической проблемы. Этих средств и методов нет ни в одной из синтезируемых дисциплин. Поэтому формирование технических наук неклассического типа связано с трансформацией современного научного и инженерного мышления. В результате формируется альтернативный традиционному образ науки: выдвигается новый образ науки, новые формы организации знания, новый эпистемологический идеал.

Важно также отметить, что технические науки неклассического типа являются системно ориентированными: большое значение они придают системному подходу, из которого и черпают свои основные понятия и представления. Системный подход, как известно, ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и обеспечивающих эту целостность механизмов, поэтому современная техника все более превращается в технику сложных систем. Сложная система состоит из множества взаимодействующих подсистем, где элементами сложной системы также являются системы. И при этом свойства сложной системы несводимы к свойствам составляющих ее элементов, а возникают от их соединения. Таким образом, в создание сложных систем вовлечены не только разнородные знания, но и различные виды деятельности. Поэтому для исследования и проектирования сложных систем требуется решение задачи не только по координации и согласованию синтезируемых знаний, но и координации и согласования знаний о различных синтезируемых видах деятельности, направленных на объект комплексного исследования.

В современных научно-технических дисциплинах целью деятельности нередко является создание сложных человеко-машинных систем (компьютеры, пульты управления, полуавтоматы и т.д.). Одной из характеристик таких систем является то, что развитие и совершенствование такой системы не прекращается с ее созданием. Например, в проекте человеко-машинной системы невозможно было учесть все ее параметры и особенности функционирования.

Особенностью современных научно-технических дисциплин является то, что объектом комплексного исследования является не материальный объект, а умозрительный. Поэтому важную роль в решении задач исследования играет компьютерное моделирование. Оно позволяет учесть разнообразные и многочисленные данные о сложной системе. Оно позволяет представить систему как целостный объект, провести анализ и расчет отдельных компонентов системы, учесть различные факторы, влияющие на систему, провести анализ и расчет возможного будущего функционирования системы и т.д.

Поскольку современные научно-технические дисциплины опираются на множество научных дисциплин и множество методов исследования, им необходима разработка обобщенной теоретической схемы. Позиция любого представителя той или иной комплексной дисциплины должна быть системной, то есть исследователь должен исходить из целостного (системного) представления. Поэтому чаще всего для разработки обобщенной теоретической схемы и используется системный подход (общая теория систем), где зачастую используются кибернетические представления и понятия.

Вопросы для самопроверки

Что представляло собой развитие технических знаний в античную эпоху?

Каким образом рассматривалось соотношение науки и техники в античную эпоху?

Каков статус технического знания и технической деятельности в античной культуре?

Сади Карно в книге «Размышления о движущей силе огня», написанной в 1824 г. отмечал: «Чтобы рассмотреть принципы получения движения из тепла во всей его полноте, надо его изучить независимо от какого-либо механизма, какого-либо определенного агента; надо провести рассуждения, приложимые не только к паровым машинам, какого бы ни было вещество, пущенное в дело, и каким бы образом на него не производилось воздействие». На какой особенности структуры технического знания настаивает Сади Карно? Какова структура технического знания по вашей специальности?

Что такое технические науки классического типа? Каковы этапы их формирования?

Какой аспект техники изучают технические науки?

Макс Борн в книге «Моя жизнь и взгляды» пишет: «Я защищаю мой собственный тезис о том, что наука и техника разрушают этический фундамент цивилизации, причем, вполне это разрушение уже непоправимо… в силу самой природы переворота в человеческом мышлении, вызванного научно-технической революцией». Как обычно аргументируют эту точку зрения? В чем сильные и слабые стороны этой позиции? Не странно ли это услышать от крупного ученого-физика? А как вы сами смотрите на эту проблему?

Как связаны между собой история техники и история общества?

Каковы особенности системы «наука-техника» в классической и постнеклассической науке?

Что общего у естественных и технических наук и чем они отличаются друг от друга?

Какие вы знаете взгляды на статус и роль технических наук в структуре научного знания?

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 7/2008, стр. 26-31

Военная наука на современном этапе

Генерал-майор в отставке И.Н. ВОРОБЬЕВ ,

доктор военных наук

Полковник В.А. КИСЕЛЕВ ,

доктор военных наук

В ПОСЛЕДНИЕ годы на страницах журнала «Военная Мысль» опубликован ряд статей, посвященных вопросам военной науки. Обращает на себя внимание вывод, сделанный профессором генерал-майором С.А. Тюшкевичем, о том, что «состояние нашей военной науки не в полной мере отвечает современным требованиям...». С таким выводом соглашается и военный философ Г.П. Белоконев в статье «Философия и военная наука». К сожалению, авторы недостаточно полно аргументировали свой тезис, а главное, не выдвинули конструктивных предложений для решения этой проблемы. Соглашаясь в принципе с мнением авторов, нам хотелось бы высказать свои суждения по этому вопросу.

Главной причиной того, что отечественная военная наука начиная с 90-х годов прошлого столетия стала приходить в упадок и терять свой престиж как самая передовая военная наука в мире, явилось то, что военное строительство в стране, военная служба, военная история, а также методологическая основа военной науки - диалектический материализм подверглись острейшей идеологической обструкции, а в ряде случаев - фальсификации. Многовековые традиции Русского государства в конце XX века были попросту проигнорированы при осуществлении в нашей стране военной реформы. Негативные последствия такой политики незамедлительно сказались на боеспособности Вооруженных Сил, которая резко снизилась.

Сейчас остро стоит вопрос о возрождении военной науки, повышении ее роли и места в системе других общественных наук, четком определении задач в обеспечении военной безопасности государства, подготовки Вооруженных Сил к вооруженной борьбе, разработки новых форм и способов ее ведения.

Важно обратить внимание на то, что в последнее время военное руководство страны стремится поднять статус военной науки, активизировать исследовательскую, теоретическую деятельность научных организаций Министерства обороны и обеспечить упреждающую научно-практическую проработку важнейших проблем в области военной политики в интересах укрепления обороноспособности государства.

Бывший министр обороны, ныне первый вице-премьер правительства РФ СБ. Иванов, выступая 24 января 2004 года на военно-научной конференции Академии военных наук, подчеркнул, что «дальнейшее развитие Вооруженных Сил РФ, создание профессиональной армии XXI века невозможны без военной науки, стоящей на высоте самых современных требований».

Положительно, что в настоящее время военная наука становится одним из государственных приоритетов. При этом важно, чтобы это подкреплялось необходимым финансированием военно-промышленного комплекса, проведением перспективных научно-исследовательских работ, подготовкой военно-научных кадров и изданием трудов по общетеоретическим и методологическим проблемам военной науки, в том числе зарубежных публикаций по военной тематике.

Перед военной наукой на современном этапе встают все более сложные задачи. Это обусловлено тем, что главный объект ее исследования - война подобно хамелеону постоянно меняет свой облик, становится трудно предсказуемой. В последнее время в печати даже промелькнул термин «неправильные» войны в противовес установившимся взглядам на «классические» войны. Да, действительно, если взять две войны против Ирака (1991 и 2003), то по своему характеру, способам ведения, применяемым видам оружия они не укладываются в сложившиеся стереотипы. Получается так, что военная практика стала опережать военную теорию и военная наука начинает утрачивать свою главную функцию «прожектора» военных событий, с чем смириться, безусловно, нельзя.

Жизнь, практика военного строительства настоятельно требуют от военной науки точных и обоснованных прогнозов вперед на 15-20 лет и более. Сейчас чрезвычайно важно знать: какими могут быть в технологическом отношении вооруженная борьба, операция, бой; как изменится содержание военно-политического, военно-экономического и военно-технического факторов, их влияние на формы и способы военных действий; каким требованиям должны отвечать состав, организация и техническое оснащение Вооруженных Сил, формы и методы управления войсками в мирное и военное время; как осуществлять подготовку населения и мобилизационных ресурсов к войне.

Военно-исторический опыт показал, что военная наука могла подниматься в своем развитии на качественно новый уровень, вырабатывать верные долгосрочные ориентиры для военного строительства, военной доктрины и не только поспевать за научно-техническим прогрессом, но и опережать его, когда она опиралась на выверенную временем философско-методологическую основу - диалектический материализм. Здесь уместно привести суждение А.А. Свечина: «Диалектика не может быть изгнана из обихода стратегической мысли, так как составляет ее существо».

Опираясь именно на диалектические принципы, систему познанных законов и закономерностей, присущих войне, военная наука в состоянии «заглядывать» далеко вперед, выполнять роль «провидца» в военном строительстве. Сейчас, когда появляются все новые концепции так называемых неконтактных, дистанционных, роботизированных, воздушно-космических, ситуационных, трансконтинентальных войн, созидательная функция военной науки особенно важна. Появление новых взглядов на характер вооруженной борьбы будущего на современном этапе является естественным и неизбежным, так же как накануне Второй мировой войны появились новые теории воздушной войны (Д. Дуэ), механизированных войн малыми профессиональными армиями (Д. Фуллер, У. Митчелл, Ш. де Голль), которые хотя и не оправдались вдруг, но предвещали грядущие перемены в способах ведения войны. Частично они были «приняты на вооружение» немецко-фашистской армией.

Оценить, как различные технологические открытия скажутся на развитии форм и способов военных действий - первоочередная задача фу-турологических прогнозов.

Экстраполируя направления развития вооруженной борьбы, можно выделить следующие ведущие тенденции: дальнейшую интеграцию боевого применения видов вооруженных сил во всех пространственных сферах - на континентах, морях, океанах, под водой, в эфире, околоземном воздушном пространстве, ближнем, среднем и дальнем космосе; усложнение условий, способов развязывания и ведения как крупномасштабной, так и локальных войн и вооруженных конфликтов с неограниченными стратегическими возможностями; вероятность ведения скоротечных, но исключительно напряженных, решительных и динамичных военных действий; усиление роли информационного противоборства; дальнейшее обострение противоречий между средствами нападения и защиты; трансформацию силовых и несиловых форм борьбы с переносом центра тяжести на нетрадиционные виды с применением стратегии «непрямых действий».

Военная наука XXI века должна быть наукой прорицания, непри-емлющей догм, непреложных канонов и вместе с тем опирающейся на приобретенный предшествующими поколениями опыт, выработанные методологические принципы, такие, как целенаправленность и нестереотипность поиска; логическая последовательность исследования; системность; перспективность; аргументированность полученных результатов; объективность выводов; историчность.

В общей постановке цель прогностического исследования состоит в том, чтобы определить основополагающие ориентиры для преобразующей военно-теоретической и практической деятельности, формирования асимметричной военной политики, планирования перспективного военного строительства, разработки новых концепций применения вооруженных сил на основе новых высоких технологий. Переход от механизированных войн индустриального общества к интеллектуальным, информационным войнам технологической эпохи предполагает необходимость разработки новой стратегии, нового оперативного искусства и новой тактики будущего с применением электромагнитных, акустических, гравитационных и других видов оружия, в том числе основанных на новых физических принципах. Эффективность прогноза вооруженной борьбы технологической эпохи зависит от глубины вскрытия ее новых закономерностей, умения их правильно использовать, смоделировать, от полноты раскрытия новых факторов воздействия на формы и способы ведения неконтактной, дистанционной борьбы, выявления их взаимосвязи, экстраполяции тенденций, применения коррелятивного анализа.

Характерный для прошлого постепенный эволюционный процесс технологизации вооруженной борьбы теперь уступает место не просто быстрому, а скачкообразному обновлению ее материальной основы. Но если кардинально и в кратчайшие сроки модернизируется базис, то соответствующим преобразованиям должна подвергнуться и надстройка - формы и способы военных действий. На практике это означает возможность появления нетиповых войн - гравитационных, роботизированных, кибернетических, космических и др.

Применение боевых орбитальных систем третьего поколения, способных поражать объекты не только в космосе, но и из космоса с использованием всего арсенала «звездных войн» - от боевых космических станций (платформ) до воздушно-космических самолетов и космолетов-кораблей многоразового использования, - дает основание ожидать в перспективе проведение в околоземном воздушном пространстве космических операций по уничтожению средств ядерного нападения в полете, блокированию космического пространства, разгрому орбитальных и наземных космических группировок, захвату и удержанию важных областей околоземного космического пространства, подавлению радиотехнических систем орбитальных наземных группировок.

Способность космических средств поражать базовые военные объекты в любой точке планеты придаст вооруженному противоборству объемно-глобальный характер. Это означает, что для космических и других средств поражения не окажется недосягаемых мест в расположении воюющих сторон, а значит, утратят былое значение понятия «фронт» и «тыл», «оперативные рубежи» и «фланги».

Из рассмотренного логически вытекает, что создать модель операции будущего - значит создать физический, мысленный или комбинированный аналог такой операции, которая отражала бы опыт прошлого и новые закономерности военных действий с учетом развития ВВТ.

Ныне все более пристальное внимание уделяется исследованию способов информационного противоборства, которое, как ожидается, выльется в самостоятельную форму борьбы наряду с экономической, политической, идеологической, дипломатической, вооруженной и другими формами борьбы. Исходя из опыта локальных войн, США начиная с 80-х годов предпринимают интенсивные усилия по совершенствованию информационных технологий.

Принципами ведения информационного противоборства являются: скрытность, изощренность, систематичность, активность, многообразие приемов, правдоподобие, избирательность, знание психологии противника, рефлективное управление его поведением; упреждение противника. Составными элементами такой борьбы могут быть: информационная блокада, противоразведывательная деятельность, электронное подавление систем боевого управления противника; проведение электронно-огневой информационно-ударной операции; сочетание огневого, радиоэлектронного и массированного информационно-психологического воздействия на противника.

В США информационное противоборство рассматривается как один из способов ведения так называемой «управляемой войны» (Р. Канн), когда сильнейшая сторона путем информационного воздействия диктует свою волю противнику без применения оружия. Силовые акции в таком противоборстве предусматриваются на завершающей фазе действий, в случае если будут исчерпаны политические, дипломатические и иные возможности «бескровного сокрушения» вражеского государства. Новым при проведении комплексной информационно-ударной операции, по опыту локальных войн, является то, что массированное применение новейших радиоэлектронных средств, постановка радиозавес, радиопомех, создание ложной радиоэлектронной обстановки, имитация ложных радиосетей, радиоблокада каналов сбора и обработки информации противника сочетаются с проведением воздушно-наземной операции.

Прогностичность военной науки во многом зависит от совершенствования методов исследования, позволяющих добывать, систематизировать и анализировать знания, делать обобщения, выводы, заключения и проверять их истинность. Однако следует отметить, что разработанные к настоящему времени методы накладывают принципиальные ограничения на возможность прогнозирования как в диапазоне времени, так и в диапазоне объектов прогнозирования. Дело в том, что не все факторы, влияющие на вооруженную борьбу, поддаются прогнозным оценкам. Отсюда максимально возможный период упреждения прогноза заданной точности в вооруженной борьбе пока невелик, а величина отклонения прогноза от действительного состояния объекта может быть весьма значительной. Исходя из этого, важно совершенствовать методологию военно-научных поисков, которая обеспечивала бы взаимоувязанность и соподчиненность прогнозов различных уровней иерархии объекта прогнозирования (войны, операции, сражения, боя), непрерывность процесса исследования, согласованность различных видов прогнозов, выявление возникающих противоречий и путей их разрешения, корректирование полученных результатов прогноза.

Арсенал современных методов исследования военной науки обширен. Это, прежде всего, общенаучные методы: интуитивно-логический, логический, исторический, эвристический, экстраполяции, системного анализа, математического моделирования, эмпирический, теория вероятности, факторный анализ, метод «дерева целей» и др. Особенность человеческого интеллекта, как отмечает Н. Винер, состоит в том, что мозг человека имеет способность оперировать с нечетко очерченными понятиями. Это дает ему возможность решать различные по сложности логические задачи, творить, предвидеть, открывать новое. Большие надежды в свое время возлагались на использование кибернетических и математических методов моделирования, использование электронно-вычислительной техники для сбора, обработки и анализа информации в процессе прогнозирования. Однако эти надежды оправдались лишь частично.

Несмотря на определенные прогностические сдвиги, «барьер неизвестности» в военном деле с помощью новых методов преодолеть не удалось. Наибольшие успехи прогнозирования получены в тех областях, которые относительно легко поддаются количественным исчислениям (развитие систем вооружения, определение боевого потенциала группировок войск, военно-экономических возможностей сторон, расчет соотношения сил и т. п.). Там же, где необходимо опираться на качественные показатели и понятия, что составляет сердцевину прогнозирования вооруженной борьбы, «дальнозоркость» военной теории пока ограничена.

Требуют дальнейшего совершенствования такие специфические методы исследования военной науки, как исследовательские и опытные войсковые, авиационные и флотские учения, исследовательские командно-штабные учения, военные игры и маневры, которые проводятся для решения проблем стратегии, оперативного искусства и тактики, вопросов строительства Вооруженных Сил, совершенствования боевой и мобилизационной готовности, организационно-штатной структуры, разработки и применения вооружения и военной техники. Научное и методическое совершенствование проводимых учений и военных игр с применением компьютерной техники - одно из важных направлений прогностического исследования.

Резкое ухудшение геостратегического положения России после распада СССР, необустроенность сухопутной границы на многих направлениях и вместе с тем сокращение до минимума Вооруженных Сил, особенно Сухопутных войск, требуют выработки новых подходов в определении организационной структуры объединений, соединений и частей, системы устройства и способов комплектования, организации и службы, создания необходимых запасов материальных средств. Полагаем, что система строительства ВС должна основываться на принципах стратегической мобильности, их способности гибко реагировать на возникающие кризисы путем быстрого маневра силами и средствами на угрожаемые направления.

Решение проблем военной науки неразрывно связано также с развитием теорий воинского обучения и воспитания, военной экономики, вооружения, управления Вооруженными Силами, теории видов и Тыла Вооруженных Сил, в которых накопилось немало нерешенных вопросов, связанных с изменением идеологии и политики государства.

Россия, пожалуй, как никакая другая страна в мире, имеет богатейшую военную историю. Беспримерные подвиги наших предков, которым на протяжении тысячелетней истории России приходилось вести борьбу за сохранение и утверждение своей государственности, ныне замалчиваются, а то и искажаются в учебниках по истории в общеобразовательных школах.

Ныне перед военной наукой стоит задача защитить отечественную военную историю от фальсификаций и необоснованных нападок. Много находится недоброжелателей, которые стремятся опорочить святая святых - подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, развенчать полководческую деятельность советских военачальников.

Поразительно то, что на идеологическом фронте наше государство занимает сейчас оборонительную позицию, оно как бы оправдывается за то, что советским Вооруженным Силам во Второй мировой войне пришлось освобождать от фашистского ига народы Восточной Европы, Прибалтики, а после войны вести борьбу с бандеровщиной в Западной Украине, «лесными братьями» в Прибалтике.

Одному из авторов статьи пришлось начинать свою военную службу в предвоенное время курсантом вновь созданного в 1940 году в Эстонии Таллиннского военно-пехотного училища, а в последующем в ходе войны участвовать в боевых действиях по освобождению Прибалтики в 1944-1945 годах от фашистских захватчиков. Свидетельствую, что мы, советские воины, с большой теплотой и доброжелательностью относились к местному населению - эстонцам, латышам, литовцам во время войны. Поэтому сегодня становится особенно обидно, когда мы видим, какой черной неблагодарностью отвечает руководство государств Прибалтики воинам-освободителям, называя их оккупантами и приравнивая к фашистским палачам - эсесовцам. Иначе как надругательством над павшими советскими воинами нельзя назвать действия эстонских властей по отношению к памятнику в Таллине - «бронзовому советскому солдату».

В заключение хотелось бы отметить и тот печальный факт, что вот уже более десятка лет не издаются военно-теоретические труды, учебники и учебные пособия по тактике, столь необходимые для военных слушателей и курсантов военно-учебных заведений, студентов гражданских вузов, учащихся общеобразовательных школ, организаций РОСТО. Опыт боевой и оперативной подготовки не становится достоянием даже военных академий, военных училищ, поскольку не издаются, как в былые времена, информационные бюллетени боевой подготовки. Уже многие годы не выходят в свет труды военных классиков и современных зарубежных военных ученых.

Военная Мысль. 2000. № 3. С. 68.

Военная Мысль. 2002. № 5. С. 67.

Военная Мысль. 2004. № 5. С. 53.

С в е ч и н А. Стратегия: 2-е изд. М., 1927. С. 246.

ВОЕННАЯ МЫСЛЬ № 6/1990, стр. 20-26

Военная наука и практика

Исторический опыт в развитии военной науки

Генерал-майор А. Г. Хорьков ,

доктор исторических наук, профессор

ВЫДАЮШИЕСЯ полководцы всех времен большое внимание уделяли изучению исторического опыта. «Без светильника истории тактика мертва», - говорил А. В. Суворов. Опыт минувших войн и сегодня служит мощным детонатором для интенсификации военно-теоретической мысли, позволяет выявить эволюцию военной науки, проследить основные этапы и прогнозировать пути ее дальнейшего развития.

Взаимосвязь советской военной науки и военной истории подвижна и глубоко диалектична: у них общий объект исследования - война и армия; они используют единую методологическую основу и являются теоретической базой формирования и развития военной доктрины, повышения боевой мощи Вооруженных Сил; играют важную роль в военно-патриотическом воспитании народа, и особенно молодежи.

Современная структура военной науки складывалась исторически. Первоначально (в период становления - XVIII век) в нее входили теории стратегии, тактики, артиллерии, фортификации, минного дела, военно-морского дела и военная история. В первой половине XIX столетия в военную науку, кроме названных дисциплин, были включены военная топография и военная администрация, а в 60-80-е годы - и история военного искусства. Это позволило значительно расширить диапазон знаний по военной истории, сделать необходимые выводы по развитию военной науки, опираясь на подлинные события. Отмечая важность фактического материала, Ф. Энгельс в письме к К. Марксу подчеркивал, что «ни в какой другой области нельзя так легко оскандалиться, как в военной истории», если в основу исследования не будут положены точные данные, если историк свои рассуждения и выводы будет строить на зыбкой почве недостоверных фактов.

В. И. Ленин, хорошо зная военную историю, умело использовал исторический опыт в практической деятельности по руководству борьбой рабочего класса России за победу пролетарской революции и организации вооруженной защиты социалистического Отечества. Он писал, что марксизм все вопросы ставит на историческую почву «не в смысле одного только объяснения прошлого, но и в смысле безбоязненного предвидения будущего и смелой практической деятельности, направленной к его осуществлению» (Полы. собр. соч., т. 26, с. 75). Позднее Владимир Ильич отмечал, что «нельзя научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если нам вчерашний опыт не открыл глаза на неправильность старых приемов» (Поли. собр. соч., т. 44, с. 205).

Появление новых средств вооруженной борьбы вносило определенные изменения в военное искусство, однако не умаляло значения исторического опыта. Наоборот, его роль в успешном решении теоретических и практических задач, стоявших перед военными деятелями, неуклонно повышалась.

В годы гражданской войны М. В. Фрунзе, готовя контрнаступление Южной группы войск Восточного фронта, внимательно изучал не только ближайший опыт борьбы с Колчаком, но, и опыт первой мировой войны, в частности Лодзинской операции 1914 года, в которой удачным и смелым маневром во фланг и тыл противника русские поставили в тяжелое положение наступавшие германские войска. При подготовке операции по разгрому врангелевской армии в Крыму он всесторонне изучал опыт русско-турецкой войны 1735-1739 годов. Особенно поучительным М. В. Фрунзе находил осуществленный тогда русской армией маневр в обход Перекопа по Арабатской стрелке, когда «армии Ласси, обманув крымского хана, стоявшего с главными своими силами у Перекопа, двинулись по Арабатской стрелке и, переправившись на полуостров в устье Салгира, вышли в тыл войскам хана и быстро овладели Крымом».

Во время гражданской войны и военной интервенции 1918-1920 годов в России был накоплен богатый опыт в обобщении теории по основным вопросам подготовки и ведения фронтовых и армейских операций. Обобщив его, а также опыт первой мировой войны, военные теоретики пришли к выводу, что традиционное деление военного искусства на стратегию и тактику перестало отвечать коренным изменениям, происшедшим в характере вооруженной борьбы и способах ее ведения, не охватывает всех вопросов подготовки и ведения операций. Назрела необходимость выделения в советском военном искусстве теории и практики подготовки и ведения операции в самостоятельную область - оперативное искусство. Наиболее полно взгляды на подготовку и ведение армейской операции получили освещение в капитальном труде В. К. Триандафиллова «Характер операций современных армий».

После гражданской войны, в период становления советской военной науки, была проведена дискуссия по проблемам развития военной теории. Она позволила выработать единые, во многом новые взгляды на характер войн в защиту социализма, определить основные направления строительства Вооруженных Сил, прогнозировать наиболее целесообразные формы и способы ведения боевых действий, что явилось важной предпосылкой для военной реформы, проведенной в 1924--1925 годах.

Критически оценивая наследие прошлого и учитывая тенденции развития военного дела, М. В. Фрунзе обратил особое внимание на то, что будущая война по используемой технике и методам ведения не повторит гражданскую, а будет высокоманевренной и длительной. Готовиться к ней нужно всесторонне, ибо она потребует огромного и длительного напряжения экономического, военного и морального потенциалов воюющих государств. Советская военная наука решительно отвергла распространенные на Западе взгляды о возможности достижения победы преимущественно одним средством вооруженной борьбы и выдвинула положение о необходимости гармоничного развития всех видов Вооруженных Сил и родов войск.

Важную роль в совершенствовании военно-теоретических взглядов командного и политического состава армии и флота имели труды по военной истории нашей Родины, а также работы западных военных теоретиков и историков, таких, как К. Клаузевиц, А. Жомини, Г. Дельбрюк, Блюме и др. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что, несмотря на определенные успехи в деле глубокого усвоения опыта прошлого, были сделаны всего лишь первые шаги. Впереди предстояла большая исследовательская работа. Характеризуя состояние в этой области, начальник штаба РККА Б. М. Шапошников 15 июля 1928 года докладывал Реввоенсовету СССР, что современное состояние военно-научной и военно-исторической работы в армии характеризуется чрезвычайно замедленным темпом. Выходящие в свет издания военной литературы не объединены единым планом и зачастую носят либо случайный, спорадический характер, либо приурочиваются к отдельным запросам заинтересованных учреждений (академий).

Первая половина 30-х годов - период бурного расцвета нашей военной науки, когда были опубликованы труды С. М. Белицкого, Н. Е. Варфоломеева, С. Добровольского, А. М. Зайончковского, Г. С. Иссерсона, К. Б. Калиновского, Д. М. Карбышева, В. А. Меликова, В. Ф. Новицкого, Ф. Е. Огородникова, А. А. Свечина, М. Н. Тухачевского, Е. А. Шиловского и других. Их труды отличались смелостью в постановке проблем, глубиной проработки и привлекали внимание широкой читательской аудитории.

Важным достижением наших военных теоретиков явилось создание теории глубокой наступательной операции и теории глубокого боя.

Правомерность новых положений советской военной науки была проверена в ходе учений и маневров, проведенных в 1935-1936 годах в Киевском, Белорусском и других военных округах, которые показали, что в разработке актуальных проблем военного искусства советская военная теория правильно наметила пути строительства и боевого использования Вооруженных Сил. Однако не все вопросы военной теории исследовались в достаточной степени. В частности, слабо разрабатывались проблемы начального периода войны, отражения внезапного нападения агрессора, ведения оборонительных операций. Огромный вред развитию советской военной науки нанесли массовые репрессии против командного состава, военных ученых и преподавателей, субъективизм, порожденный культом личности Сталина, отход от марксистско-ленинской методологии. Это отрицательно сказалось на ходе и итогах советско-финляндской войны 1939/40 года.

В годы Великой Отечественной войны в силу целого ряда известных причин военно-научные исследования были на некоторое время прерваны. Однако уже 17 июля 1941 года Генеральный штаб специальной директивой обязал генералов-инспекторов выделить из состава каждой инспекции группы из двух-трех человек для отправки в действующую армию в целях изучения опыта боевых действий соответствующих родов войск, тактики противника и боевых приемов наших войск. 27 июля 1941 года от начальников штабов направлений, фронтов и армий, начальников центральных управлений НКО потребовали «все материалы, выявляющие боевой опыт наших войск и новые боевые приемы войск противника, выводы и предложения по организации, вооружению и боевому применению войск Красной Армии, по организации, ведению и обеспечению боя (операции) и по управлению войсками срочно представлять в Оперативное управление Генштаба Красной Армии».

Приказом НКО СССР от 25 апреля 1942 года на базе отдела оперативной подготовки Оперативного управления Генерального штаба был создан отдел по использованию опыта войны. Подобные отделы и отделения были сформированы также в главных штабах видов Вооруженных Сил, в штабах фронтов и армий, флотов и флотилий, Главном политическом управлении. Военные историки стали регулярно выезжать для изучения боевых документов в штабы фронтов и армий. Это позволяло в короткие сроки разрабатывать капитальные труды. Достаточно напомнить, что первое трехтомное исследование о разгроме немецко-фашистских войск под Москвой было издано уже в 1943 году, а в 1944-м вышла книга о битве под Сталинградом.

В марте 1944 года отдел по использованию опыта войны Генерального штаба был преобразован в управление. Цель его работы заключалась в освоении творческой и организаторской деятельности командующих (командиров) и штабов, выявлении тенденций, способствующих развитию оперативно-тактического мышления и навыков организации операции (боя) у командно-начальствующего состава. В первый период основным источником информации были фронтовики, профессорско-преподавательский состав, выезжавший в действующую армию, документы Наркомата обороны, в последующие годы - материалы (сводки) обобщенного опыта центральных управлений, отдела (управления) по изучению и использованию опыта войны Генерального штаба, штабов фронтов и армий.

В годы Великой Отечественной войны военная история сыграла огромную роль и в воспитании высоких морально-боевых качеств советских воинов. В войсках и среди всего советского народа была развернута широкая пропаганда героического прошлого нашей Родины, деятельности выдающихся русских полководцев, героев гражданской и Великой Отечественной войн.

В первые послевоенные годы советская военно-теоретическая мысль стремилась критически оценить опыт второй мировой войны в целом. Глубокое изучение операций послужило новым импульсом в развитии военной науки. Публикации материалов с анализом боевого опыта вызвали живой интерес военных кадров к теоретическим проблемам. В 60-е годы были изданы труды «О советской военной науке», «Методологические проблемы военной теории и практики», «Справочник офицера», исторические очерки создания и развития видов Вооруженных Сил, ряд специальных монографий.

Для глубокого изучения и обобщения опыта войны в 1957 году был образован отдел истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, сыгравший важную роль в объединении научных кадров, пропаганде опыта минувшей войны, вводе в научный оборот многих новых архивных материалов. С 1959 года возобновился выпуск «Военно-исторического журнала». На его страницах публиковались материалы по обобщению опыта второй мировой войны и разработке важнейших актуальных военно-исторических проблем.

Значительно активизировалась работа архивов - Центрального архива Министерства обороны СССР (ЦАМО), Центрального государственного архива Советской Армии (ЦГАСА) и военно-морского архива - основных хранителей документального материала по истории строительства Советских Вооруженных Сил, гражданской и Великой Отечественной войн.

Решением ЦК КПСС в 1966 году создается Институт военной истории Министерства обороны СССР, ставший основным научно-исследовательским центром в области разработки проблем военной истории и координации военно-исторических исследований в стране. В военных академиях большую научную работу ведут кафедры истории войн и военного искусства. В этот период совместными усилиями военных историков и других ученых разрабатываются фундаментальные военно-научные труды, такие, как «История второй мировой войны 1939-1945» (12 томов), «Советская военная энциклопедия» (8 томов), «История Великой Отечественной войны» (6 томов), «Военный энциклопедический словарь», «Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия». Боевой опыт получил обобщение в учебниках для военных академий, училищ и в других изданиях. Однако существовавшие в нашем обществе многие годы конъюнктурные поветрия не могли не отразиться на работе военных историков. Именно тогда начали исчезать труды, в которых раскрывались не только источники побед, но и подробно анализировались причины неудавшихся сражений. Одним событиям войны незаслуженно стало уделяться меньше внимания, а другим больше. Некоторые авторы пренебрегали требованиями научной объективности и точности, допускали субъективизм и вкусовщину в оценках, преувеличивали роль отдельных деятелей, перекраивая историю. Дошло до того, что боевые действия на Малой земле стали ключевыми в Великой Отечественной войне, известной миллионам советских людей не только по книгам. Редкостью стали исторические труды одного автора, преобладали однообразные коллективные работы. Доходило до курьезов: под предлогом «секретности» принимались в печать только те «новые» научные данные, которые уже были ранее опубликованы.

Стремление показать только наиболее выигрышные эпизоды борьбы против фашистских захватчиков нередко приводило к искажению представления о войне как сложном двустороннем процессе, об истинных масштабах постигшего страну бедствия. Трудно, скажем, объяснить, почему в трудах различных авторов, исследовавших начальный период Великой Отечественной войны, повторяются одни и те же причины наших «временных» неудач, подробно рассказывается об успешных операциях и умалчивается о тех, в которых успех был не так заметен или его не было вовсе.

Произошло своего рода обезличивание военной истории. Во многих научных работах, статьях, и особенно в учебниках, операции и боевые действия показывались более или менее подробно, а вот люди, которые их готовили и вели (за редким исключением), почти не назывались. В результате такого подхода труды по военной истории превращались в схему, изобилующую многочисленными таблицами и специальной терминологией. Между тем история, по словам К. Маркса, сама по себе не делает ничего, она «не сражается ни в каких битвах». «История- не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, с. 102).

Жизнь убедительно показала, что невозможно решать задачи военного строительства и развивать военную науку, исходя только из опыта минувшей войны. В результате военно-технической революции возникли совершенно новые проблемы в теории и практике, появилась прямая необходимость учитывать новые тенденции в его развитии, выбирать наиболее целесообразные формы и методы строительства Вооруженных Сил, их боевого применения в условиях вооруженной борьбы с учетом конкретной обстановки и возможностей.

Военная история (особенно Великой Отечественной войны), являясь неисчерпаемой сокровищницей ценного опыта, который во многих отношениях не потерял своего огромного значения и в наши дни, уже не может дать готовые ответы на все вопросы, выдвигаемые современностью. В этой связи советские ученые встали перед необходимостью подняться на более высокую ступень обобщения, углубить научный анализ.

Особенно актуально эта задача стоит перед военными историками при подготовке 10-томного фундаментального труда «Великая Отечественная война советского народа». Требуется во многом переоценить, переосмыслить устоявшиеся подходы к раскрытию некоторых вопросов истории Советских Вооруженных Сил, прежде всего при освещении целого ряда событий минувшей войны, которые показываются вне связи с реальными трудностями и противоречиями. Однако, на наш взгляд, нет никаких оснований для того, чтобы заново переписывать всю историю Великой Отечественной войны. В современных условиях назрела необходимость по-новому, в полном соответствии с открывающимися возможностями, на основе полной исторической правды раскрыть те ее страницы, в освещении которых она нарушалась.

Создать правдивую, с марксистско-ленинских позиций историю Великой Отечественной войны мы сможем только тогда, когда добьемся методологической и теоретической четкости в понимании «белых пятен», осуществим нравственную и психологическую перестройку.

В свете решений XXVII съезда КПСС, XIX партийной конференции необходимо в полной мере возродить ленинскую концепцию освещения исторического опыта, избавиться от «комплекса непогрешимости» в оценке деятельности всех звеньев руководства Вооруженными Силами в годы Великой Отечественной войны. Важно, чтобы изучение прошлого подводило нас к творческому осмыслению правомерности сегодняшних перемен, подготовленных объективным ходом развития страны, всей трудной, героической историей Советского государства и его Вооруженных Сил.

Непреложный закон правды обязывает видеть историю такой, какая она есть в реальности, не допускать ее обезличивания, видеть противоречия и сложности диалектического развития, достижения и просчеты, заблуждения, а порой и тяжелые ошибки. С этой целью в Институте военной истории регулярно проводятся «круглые столы» с приглашением видных советских и зарубежных историков, экономистов и других ученых, ветеранов Великой Отечественной войны, представителей Генерального штаба и Главного политического управления СА и ВМФ.

Открытое обсуждение сложных и спорных проблем, плодотворные творческие дискуссии - это воздух науки. Но при их проведении не всем удается отрешиться от категоричности в суждениях, признать правомерность различных (порою диаметрально противоположных) точек зрения. Практика показывает, что многим ее участникам недостает умения вести научную дискуссию. В программах изучения военной истории в ввузах не отведено ни одного часа на овладение методикой ведения научных споров. В итоге в дискуссиях некоторые товарищи зачастую пытаются свои эмоции, предложения, личное восприятие и даже домыслы выдать за исторические факты.

Порою еще забывается, что, анализируя исторический опыт, возникшие проблемы нужно обсуждать, но не до бесконечности, так как от военных ученых ждут конечного результата - их научной продукции. Поэтому в ходе дискуссий целесообразно приходить к выводам, основанным на том, что объединяет, а не разъединяет представителей разных точек зрения. Диспут не должен быть схоластическим, его цель - выработать общую, единую для всех позицию при оценке прошлого и на ее основе добиваться оказания командирам и политработникам наиболее эффективной помощи в деле воспитания советских воинов.

Действенным средством в борьбе с негативными явлениями в деятельности военных ученых, важнейшим рычагом повышения качества военно-исторических работ и практической их значимости является научная критика. Однако критика и самокритика - это не самоцель. Они должны отличаться высокой принципиальностью, политическим подходом к оценке исторических явлений и событий. Критика должна быть конструктивной, ее ценность не в резкости выражений, а в правдивости, доказательности, компетентности. Она должна быть товарищеской, прямой и вести ее нужно не кампанейски, а систематически, открыто и гласно. Можно сказать, что отношение к критике - это отношение к гласности, являющейся важнейшим средством преодоления допущенных ошибок и недостатков.

Есть еще одна область деятельности советской военно-исторической науки, требующая пристального внимания при изучении исторического опыта. Научный «плюрализм», характерный для нашего времени, стал мощным генератором идей и концепций. Однако, на наш взгляд, все чаще наблюдается процесс механического перенесения идей нового политического мышления - деидеологизация межгосударственных отношений - в идеологическую сферу.

Почти перестали появляться (и не только в нашей, но и в других социалистических странах) статьи и другие материалы по проблемам идеологической борьбы в современных условиях. В то же время западные советологи и фальсификаторы военной истории, несмотря на позитивные изменения в мире, не снизили антикоммунистическую и реваншистскую пропаганду.

Прошло сорок пять лет со времени окончания Великой Отечественной войны, но ее причины и характер, результаты и уроки до сих пор еще фальсифицируются реакционной буржуазной историографией главным образом с целью принизить решающую роль СССР в достижении победы над фашистской Германией и милитаристской Японией. Фальсификация истории второй мировой войны используется слугами империализма в качестве одного из основных средств идеологической борьбы против СССР. При этом они продолжают пускать в ход ложь, клевету, которые широко распространяют через средства массовой информации (печать, радио, телевидение). ... ....

Реакционная буржуазная историография стремится умышленно запутать многие вопросы, связанные с подготовкой и планированием фашистской Германией войны против Советского Союза. Распространяя клевету о якобы готовившемся вторжении Советских Вооруженных Сил в Западную Европу, фальсификаторы пытаются представить нападение Германии на СССР как вынужденное, упреждающее. Создав"ая мифы, искажая исторические факты, затуманивая этим подлинный смысл причин войны, реакционные ученые изображают предвоенную политическую ситуацию в кривом зеркале, делают все, чтобы снять ответственность с международного империализма и германского фашизма за развязывание войны, скрыть тот непреложный факт, что война была порождена империалистической системой и готовилась в целях завоевания мирового господства. ; .,

Советская военно-историческая наука в последние годы получает признание и завоевывает довольно прочные позиции не только в нащей стране, но и за рубежом. Если раньше работы советских военных ученых на Западе игнорировали, объявляли ненаучными, а исследователей именовали «историками в красных очках», то теперь положение изменилось. Буржуазные ученые вынуждены прислушиваться к их аргументации, обращаться к изданным в СССР трудам и нередко ссылаться на них как на достоверные источники, Однако следует признать, что в работах и статьях советских историков явно не достает убедительной аргументации в разоблачении различного рода и з м ы ш л е н и й. Многие острые проблемы все еще ждут своих исследователей, хотя буржуазные историки уже активно преподносят их непосвященному читателю.

В связи с гласностью и происходящими изменениями в жизни братских стран становится еще более актуальным всестороннее освещение совместных действий в годы второй мировой войны. Все больше о себе заявляет целесообразность проведения совместных научно-исторических работ по важнейшим проблемам. Жизнь свидетельствует, что постоянно налаженный обмен опытом помогает военным ученым сосредоточивать внимание на решении главных задач защиты Отечества, на развитии военной науки, компенсировать недостаток личного опыта, играет неоценимую роль в профессиональном становлении командира и политработника, их идейной закалке.

В настоящее время нужен не просто опыт прошлого, не то, что лежит на его поверхности, а важно изучить (понять) глубинные, подчас скрытые, устойчивые процессы и явления, которые имеют тенденции к дальнейшему развитию, порой проявляют себя в новых, совершенно других формах, чем это было в предшествующей войне.

Требования современной военной науки резко возросли. Сегодня важно исходить из того, что научное исследование тогда является действительно научным, а не малозначащей компиляцией, когда содержит новые мысли, обоснованные теоретические и практические рекомендации по актуальным вопросам, вытекающие из научных задач военного строительства. Такой подход тем более заслуживает внимания, что зачастую для изучения берутся проблемы, основные положения которых уже достаточно широко освещены в периодической военной печати. Одни исследования носят лишь описательный характер, не подкрепляются опытом оперативной и боевой подготовки войск, штабов, другие недостаточно аргументированны, не имеют количественного анализа, далеки от потребности войск. Встречаются и такие, в которых явно проявляется стремление во что бы то йи стало доказать правильность и закономерность достигнутых результатов или обосновать умозаключения вышестоящего руководства.

Исторический опыт свидетельствует, что всякое восхваление, как и огульное осуждение, чревато серьезными заблуждениями и далеко от истины. Любой опыт конкретен. Он неразрывно связан с условиями определенной эпохи. Универсального опыта, годного на все времена и случаи, нет и не может быть. С ним нужно считаться, правильно понимать, но при этом очень важно сохранить прогрессивные тенденции. Только на их основе возможны творческий, научный поиск, создание трудов, отвечающих революционному духу современности.

Важно глубоко раскрывать закономерности развития военного искусства. Анализируя и обобщая многосторонний военный опыт, выявлять в нем то положительное, что представляет практическую ценность, извлекать уроки, смелее вскрывать допущенные ошибки, стараться не повторять их в настоящем и будущем. Безусловно, что эта часть военно-исторических исследований более сложная, она требует глубоких военных и исторических знаний, является наиболее важной, ибо ее итогом становятся рекомендации для современной военной науки, позволяющие совершенствовать военное дело, предвидеть пути ее дальнейшего поступательного движения, добиваться постоянного взаимообогащения.

Сегодня, когда сняты существовавшие ранее многочисленные запреты, неизмеримо возрастает роль моральной ответственности каждого советского военного ученого (не говоря уже о печатном органе). Было бы хорошо, чтобы и издательские организации наряду с созданием фундаментальных военно-исторических трудов сосредоточили внимание на поиске практических рекомендаций в решении наиболее актуальных проблем дальнейшего укрепления обороноспособности СССР в свете современной доктрины, военной теории и практики, строительства и подготовки Вооруженных Сил. Видимо, целесообразно организовать выпуск массовым тиражом малоформатных книг по отечественной истории, рассказывающих о достижениях советской военной науки.

Важно, чтобы плодотворность научной работы определялась не количеством НИР или печатных трудов, не объемом разработанных монографий и отчетов, а реальными теоретическими и практическими достижениями, выводами, вводом в научный оборот новых документов, фактов. Исходя из этого, целесообразно более строго подходить к определению военно-научной тематики кандидатских и докторских диссертаций, выявлять все самое ценное в них и активнее использовать в практике войск. Какие бы частные или комплексные проблемы ни решали военные исследователи, их должно объединять стремление внедрить плоды научной работы в жизнь и деятельность войск.

Но связь с жизнью не сводится только к изучению практического опыта, тех реальных процессов, которые имеют место в действительности. Она означает также постановку и решение злободневных теоретических вопросов, имеющих актуальное значение в современных условиях.

«Нельзя отрывать теоретические задачи от задач практических, - говорил, выступая на Всесоюзном совещании заведующих кафедрами общественных наук вузов, М. С. Горбачев, - но нельзя и подменять теорию простой регистрацией фактов. Теория должна опережать практику, брать явления шире, смотреть глубже, видеть «то, что временем сокрыто». В этом отношении военные историки находятся в большом долгу перед народом.

Вывод январского (1987 года) Пленума ЦК КПСС о том, что положение на теоретическом фронте оказало негативное влияние на решение практических вопросов, полностью относится и к военной науке. На современном этапе развития военного дела она стала одним из основных факторов укрепления обороноспособности страны. В последние годы в ней наметились качественные изменения. Богатый опыт Великой Отечественной войны, учений и других мероприятий оперативной и боевой подготовки, проведенных в послевоенный период, а также небывалый рост ударной силы, огневой мощи и мобильности войск позволили пересмотреть многие традиционные положения, разработать новые рекомендации по строительству армии и флота, формам и способам ведения вооруженной борьбы и подготовки Вооруженных Сил к отражению нападения. Командующие, командиры и штабы, военные ученые располагают большими возможностями для проверки на практике рекомендаций науки и вместе с тем имеют все необходимое, чтобы внести свой вклад в теоретическую разработку современных проблем.

Военная мысль.- 1989.- № 7.- С. 45.

Фрунзе М. В. Избранные произведения.- М.: Воениздат, 1984.- С. 105.

Триандафиллов В. К. Характер операций современных армий.- М.- Л.: Госиздат 1829.

Жилин П. А. О войне и военной истории.-М.: Наука, 1984.- С, 531-532

ЦАМО СССР, ф. 15, on. 11600, д. 975, лл. 11, 23.

Там же, ф, 14, оп. 11603, д, 23а, л. 4,

Разгром немецких войск под Москвой.- Ч. 1-3.- М., 1943; Битва под Сталинградом: краткий очерк,- М., 1944.

Горбачев М. С. Избранные речи и статьи.- Т. 4.- М.: Политиздат. 1987.- С. 113.

Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 27-28 января 1987 г.- М.: Политиздат, 1987.-С. 9.

Для комментирования необходимо зарегистрироваться на сайте

Военная наука — система знаний о войнах

Военная наука — система знаний о подготовке и ведении войны государствами, коалициями государств или классами для достижения политических целей. Военная наука исследует характер возможных войн, законы войны и способы её ведения. Она разрабатывает теоретические основы и практические рекомендации по вопросам строительства Вооружённых Сил, их подготовки к войне, определяет принципы военного искусства, наиболее эффективные формы и способы ведения военных действий группировками Вооружённых Сил, а также всестороннего их обеспечения. Исходя из политических целей, оценки вероятного противника и своих сил, научно-технических достижений и экономических возможностей государства и его союзников, В. н. в единстве с практикой определяет пути совершенствования имеющихся и создания новых средств вооружённой борьбы.

Составные части

Составными частями современной военной науки являются:

• теория военного искусства (стратегия, оперативное искусство и тактика);
• теория строительства Вооружённых Сил, изучающая вопросы их организации, технического оснащения, комплектования и мобилизации;
• теория военного обучения и воспитания личного состава Вооружённых Сил;
• теория военной экономики, исследующая использование материальных, технических и финансовых средств для обеспечения деятельности Вооружённых Сил;
• военная география;
• военная история, изучающая историю войн и военного искусства;
• военно-технические науки, с помощью которых разрабатываются различные виды вооружения, военной техники и средства материального обеспечения Вооружённых Сил.

Современная научно-техническая революция вызывает интенсивную дифференциацию и интеграцию научных знаний, что приводит к возникновению новых отраслей, направлений и дисциплин в большинстве наук. Развитие военной науки происходит на основе обобщения исторического опыта ведения войн, анализа всех видов практической деятельности войск в мирное время, предвидения развития новых средств войны и вероятных форм и способов её ведения в будущем, всестороннего изучения вероятного противника, а также тенденций развития международных отношений.

Исторические периоды военной науки

Военная наука складывалась и развивалась на протяжении длительного исторического периода. Её элементы зародились ещё в древности, когда в период рабовладельческого общества в Египте, Персии, Китае, Греции и Риме полководцы и военные теоретики ставили и разрешали некоторые вопросы, связанные со стратегией, тактикой, военно-географическими условиями, организацией и воспитанием войск, а также анализировали и обобщали опыт боев и походов.

Военная наука продолжала развиваться и в период средневековья. По мере роста производительных сил общества совершенствовались оружие и военная техника, усложнялись управление войсками и военным искусство в целом, накапливался военно-исторический опыт. Всё это привело в конечном счёте к оформлению военной науки как определённой системы знаний.

Становление современной военной науки военные исследователи относят к XVIII началу XIX веков. В это время в различных странах получает дальнейшее развитие и военная теория. Одним из первых представителей зарубежной военной науки в XVIII веке был английский генерал Г. Ллойд. Он изложил некоторые общие основы теории войны, указывал на связи войны с политикой и подчёркивал значение морально-политического фактора. Однако он считал, что военная наука применима лишь для подготовки армии к войне. Ход и исход войны, по его мнению, целиком зависят от гения полководца, так как эта область не имеет никаких закономерностей и, следовательно, не имеет отношения к военной науке.

Серьёзный прогресс в развитии русской военной науки в начале XVIII века связан с именем государственного деятеля и полководца Петра I, который провёл военные реформы, создал регулярную армию и военно-морской флот. Петр I был творцом нового «Устава воинского», в котором изложены обобщённый опыт проведённых сражений и боёв, вопросы военной администрации и воспитания личного состава войск. Он положил начало самостоятельной русской национальной военной школе. Большой вклад в военную науку внесены крупными военными деятелями России 2-й половины XVIII века П. А. Румянцевым, А. В. Суворовым и Ф. Ф. Ушаковым. Румянцев много внимания уделял совершенствованию организации русской армии, увеличению её подвижности и улучшению боевой подготовки войск. Он ввёл принцип решительного сражения как основного пути достижения победы. Работа Румянцева «Обряд службы» (1770 год) была принята в качестве устава русской армии, а его «Докладная записка Екатерине II об организации армии» (1777 год) положена в основу дальнейшего улучшения организации армии.

Большое влияние на формирование военного искусства русской армии, на совершенствование обучения и воспитания войск оказал Суворов. Он резко выступал против кордонной стратегии и линейной тактики, господствовавших на Западе. В своей «Науке побеждать» (1795—96 годах) Суворов выработал ряд важных правил по вопросам воинского обучения, воспитания и боевых действий. Ушаков разработал и применил на практике новые формы и способы боевых действий на море, доказавшие преимущества манёвренной наступательной тактики перед линейной тактикой, господствовавшей в иностранных флотах.

Значительный вклад в теорию и практику военного искусства внёс французский полководец Наполеон I. Он придал более стройную организацию дивизиям и корпусам, резко сократил обозы, благодаря чему армия приобрела большую подвижность. Основной целью боевых действий Наполеон I ставил разгром живой силы противника в одном генеральном сражении, постоянно стремился уничтожить врага по частям, добиваясь максимального превосходства сил на направлении главного удара.

В развитии русской военной науки имело громадное значение полководческое искусство М. И. Кутузова, сумевшего разгромить одну из первоклассных армий начала XVIII века — армию Наполеона I.

Среди военных теоретиков XVIII начала XIX веков в Германии видное место занимал Г. Д. Бюлов, который сделал попытку теоретического обобщения всего нового, что было создано в эпоху Великой французской революции. Он правильно считал, что военная стратегия подчиняется политике и выполняет её требования, но не понимал классового содержания политики. Военную науку он делил на стратегию и тактику и таким образом сводил её только к военному искусству.

Развитие зарубежной военной науки 1-й половины XIX века тесно связано с именами А. Жомини (по происхождению швейцарец) и К. Клаузевица (немецкий теоретик), которые значительное время служили в русской армии и в полной мере использовали её опыт в своих исторических и теоретических трудах. Жомини считал, что военное искусство может и должно иметь свою научную теорию, но в то же время признавал господство в военном искусстве «вечных принципов», присущих войнам всех времён, и тем самым лишил созданную им теорию подлинной научной основы. Он ошибочно утверждал, что влияние политики на стратегию ограничивается лишь моментом принятия решения, а в ходе войны стратегия якобы не зависит от политики. Теоретические положения Жомини, его идеи, подчёркивавшие значение военной теории, нашли последователей в различных армиях мира. Заслуга Клаузевица состоит в том, что он глубоко раскрыл связь войны с политикой и многими явления войны (природу и сущность войны, вооружённые силы, наступление, оборону, план войны и др.). Большое значение он придавал материальному, географическому и моральному факторам в войне, а также роли полководца.

Во 2-й половине XIX начале XX веков с дальнейшим развитием техники, путей сообщения, средств связи, с появлением более совершенного вооружения сухопутных войск и бронированного парового военного флота получают интенсивное развитие стратегия, тактика сухопутных войск, военно-морское искусство. Усложнение управления войсками потребовало создания генеральных штабов, которые стали определять общее направление развития военно-теоретических взглядов, военной науки в целом. Оценивая военные возможности как своего, так и других государств, они в известной мере оказывали влияние на политику своих государств.

Большое влияние на развитие военной науки оказала 1-я мировая война 1914—18 годов. В ходе этой войны продолжали совершенствоваться военно-технические средства борьбы, появились новые рода войск (авиация, танковые, химические войска); был получен богатый опыт в области организации войн, оперативного искусства и тактики.

В 20—30-х годах ХХ века создавались теории ведения войны, в которых учитывались возможности оснащения армий качественно новой, более эффективной военной техникой и замена человека машиной. Широкую известность в это время получили военные теории «малой армии» (Дж. Фуллер, Лиддел-Гарт — в Великобритании, Х. Сект — в Германии) и «воздушной войны» (Дж. Дуэ — в Италии, Митчелл — в США). Фуллер впервые изложил свои взгляды в книге «Танки в Великой войне 1914—1918 годов» (1923). Теория «воздушной войны» решающую роль в войне отводила воздушному флоту. Считалось, что достижение победы в войне можно обеспечить одним только завоеванием господства в воздухе, после которого воздушный флот широкими наступательными действиями должен в короткий срок подавить сопротивление неприятельской страны. Сухопутным войскам отводились лишь оккупационные функции в стране, подвергшейся разрушению авиацией.

Большой вклад в развитие советской военной науки внесли видные военные деятели Советского государства: М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевский, Б. М. Шапошников, а также Н. Е. Варфоломеев, В. К. Триандафиллов, В. А. Алафузов, И. С. Исаков и др. Постепенно сложилась передовая советская военно-теоретическая школа.

Военная наука фашистской Германии была направлена главным образом на разработку теории «молниеносной войны», предусматривавшей внезапное нападение и стремительное продвижение танковых группировок при поддержке авиации с целью «молниеносного» разгрома противника. Планы германского руководства, рассчитанные на завоевание мирового господства, основывались на теории «тотальной войны», ранее разработанной военным идеологом Э. Людендорфом. Он считал, что такая война будет носить молниеносный характер, но по своему размаху охватит всю территорию воюющих государств и для достижения победы необходимо участие в войне не только вооружённых сил, но и всего народа.

Великая Отечественная война 1941—45 годов. С начала войны возникла необходимость дальнейшей разработки таких важных проблем теории советского военного искусства и практики ведения операций, как руководство Вооружёнными Силами в обстановке начального периода войны, в условиях проведения общей мобилизации, развёртывания группировок Вооружённых Сил и перевода народного хозяйства на военный лад, как централизация управления группировками Вооружённых Сил, действующими на различных театрах военных действий (направлениях), и координация их усилий. Война обогатила Советские Вооружённые Силы огромным боевым опытом. В ходе её получили всестороннее развитие проблемы: выбора направления главного удара с учётом не только положений теории военного искусства, но и требований политики и экономики; организации и ведения стратегического наступления и стратегической обороны; прорыва стратегического фронта противника; стратегическое использования видов Вооружённых Сил и согласования их усилий для совместно решения важных стратегических задач; скрытого создания, применения и восстановления стратегических резервов; использования фактора стратегической внезапности; организации и проведения операций на окружение и уничтожение крупных группировок противника; руководства партизанским движением и др. Высокий уровень советского военного искусства особенно ярко проявился в битвах под Москвой, Сталинградом и Курском, в операциях на Правобережной Украине и в Белоруссии, Ясско-Кишиневской и Висло-Одерской, Берлинской и Маньчжурской.

Американские и британские вооружённые силы в годы 2-й мировой войны приобрели опыт проведения стратегических бомбардировок, осуществления крупных воздушных операций и ведения боевых действий на море; проведения операций полевыми армиями и группами армии во взаимодействии с крупными силами авиации, главным образом в условиях подавляющего превосходства над противником. В. н. были разработаны вопросы: ведения крупных морских десантных операций с участием сухопутных войск, военно-морского флота, авиации и воздушных десантов; организации стратегического коалиционного руководства войсками; планирования и обеспечения операций и др.

Развитие военной науки в наиболее развитых странах характеризуется исследованиями широкого круга проблем, связанных с появлением в 50-х годов ХХ века ядерного оружия, что вызвало изменение характера войны, способов и форм ведения военных действий, новых методов обучения и воспитания личного состава. Повысилась роль психологической подготовки солдат и офицеров к войне, разработки методов пропаганды и контрпропаганды в условиях «психологической войны» и др.

В различных зарубежных странах военная наука развивается неодинаково. Наиболее широкое развитие во 2-й половине ХХ века она получила в таких капиталистических державах, как США, Великобритания, Франция. Другие капиталистические страны в области военной науки во многом заимствуют у них.

Российская военная наука в последние годы выработала новые теоретические взгляды на характер будущей войны, на роль и значение видов Вооружённых Сил России и средств вооружённой борьбы, на способы ведения боёв и операций. Стало очевидным, что война, если её не удастся предотвратить, будет вестись качественно новыми средствами. Были глубоко исследованы роль и значение экономических, социально-политических и морально-психологических факторов в достижении победы в современной войне. Военная наука раскрыла и обосновала характер и возможной будущей мировой войны и создала теоретическую основу для формирования современной военной доктрины нашего государства.