Великое княжество Литовское (история и карта).

Некоторые современные историки, оспаривая выводы Императорского географического общества (хотя и не имея доступа к его архивам - с Полоцкой летописью после Татищева уже никто не работал), считают Гедимина потомком жмудинов , которые "уже давно сидели на княжеских престолах уделов Полоцкого княжества - оно было ослаблено и туда приглашались/назначались князья из сильной Летувы (Жмуди), поэтому присоединение Полоцких земель происходило добровольно и мирно"

Сразу возникает такой вопрос, на который не дается ответ.
Насколько вероятно приглашение (мирное - никакого завоевания не было) на княжеский престол в христианский центр вождей аборигенов-язычников

[ "Самогиты носят плохую одежду и притом в огромном большинстве случаев пепельного цвета. Жизнь свою проводят они в низких и притом очень длинных хижинах; посредине в них поддерживается огонь, у которого сидит отец семейства и видит скот и всю свою домашнюю утварь. Ибо у них в обычае держать скот, без всякой перегородки, под той же кровлей, под которой живут сами. Более знатные употребляют также рога буйволов в качестве кубков. ...Землю взрывают они не железом, а деревом... Собираясь пахать, они обычно несут с собою очень много поленьев, которыми роют землю"
С.Герберштейн, "Записки о Московии" , XVI век, о современных ему жмудинах. (В XIII веке было еще печальнее) ]

И чем руководствовались жители, предпочтя их выходцам из соседних (Волынь, Киев, Смоленск, Новгород, Мазовия) княжеств, которые

• представляют мощное государственное образование
• ближе по культуре
• ближе по языку
• династически родственны
• живут в городах, знают письменность и подобие законов

И это при том, что в то время в Полоцке была "свободность Полоцкая або Венеция" - неугодных правителей довольно часто просто изгоняли.

XIII-XIV века

Характеризуя раннюю историю Литвы, С. М. Соловьёв пишет: “соприкасаясь, с одной стороны, Балтийскому морю, с другой окружённое племенами славянскими и финскими, племя литовское с незапамятных пор обитало в стране своей, покрытой реками, озёрами, болотами, непроходимыми пущами, с трудом доступной и непривлекательной для завоевателя”. В то время, когда Великороссия попала под монгольское иго, в 40-е годы XIII века на окраине бывшей Киевской Руси внезапно появилось новое государство - Литовское княжество, включавшее сперва лишь восточную часть современной Литвы (Аукшайтию) и Новогрудскую землю, известную так же под именем “Чёрной Руси”. Впрочем, имя Литвы и раньше изредка мелькало на страницах русских летописей. С XII века, пользуясь раздробленностью Руси, дружины литовских племенных вождей совершали набеги на пограничные территории. Например, киевский источник новгородской летописи под 1220г. сообщает: “зимой приходиша Литва и воеваша волость Черниговсъкую, Мстислав же Святославич гони по них из Чернигова и постиг их, изби всех, а полон отъят.” К тому времени у литовцев возникли племенные союзы, “старшие” князья усиливают свою власть, одним словом, происходит процесс, многократно описанный в истории других стран и народов и предшествующий образованию государства.

Что касается Руси, то она переживает страшные времена нашествия монгол; положение осложняется опасностью с севера, где в землях латышей и эстов Орден меченосцев огнём насаждал христианство, угрожая и Полоцкому княжеству, и Пскову, и Новгороду, и с запада, где Тевтонский Орден подчинил себе балтийские племена пруссов и мечтал о новых завоеваниях на востоке (в 1237г. ордена объединились, и натиск на славянские и литовские земли усилился). На первый план для Руси выступила задача освобождения, свержения ордынской власти. Угроза с запада осложняла эту задачу, заставляла вести борьбу на два фронта. Было ясно, что именно в ходе этой борьбы определится лидер, которому суждено будет начать реализацию унаследованной от Киевской Руси общерусской программы (в тот момент ещё вряд ли способной всерьёз вдохновить кого-нибудь из восточноевропейских политиков, кроме золотоордынского хана, стремившегося прибрать к рукам все русские земли).

Ослабевшая Северо-Восточная Русь в XIII в. была явно не способна возглавить эту борьбу. Эпизодические вспышки сопротивления шансов на успех не имели. Симбиоз Северо-Восточной Руси с Ордой, объединение её княжеств под властью хана, отсутствие у этих разорённых земель реальных сил для борьбы - всё это, хотя и временно, исключало местных князей из числа возможных лидеров освободительного движения. Несколько дольше этот шанс сохраняли князья Галицко-Волынской Руси, которые (в частности, Даниил Галицкий) пытались бороться с Ордой, но потерпели поражение и так же были вынуждены платить дань. Татарские набеги и усилия соседних государств подчинить себе эти княжества ослабили и Юго-Западную Русь. Орда вряд ли могла всерьёз угрожать Новгороду, но косвенное давление на него (через великих князей владимирских) заставило и новгородцев откупаться от хана. Торговая республика, осваивавшая северные земли, не пыталась активно бороться против татар, а её руководители не проявляли особого интереса к делам остальных русских княжеств.

Лишь княжества западной Руси сохраняли свободу, надёжно прикрытые от Орды владениями соседей, лесами и болотами. Давно обособившаяся от Киева Полоцкая земля, разделившись на мелкие княжества, сохраняла единство, когда речь шла о военных делах. Нынешняя западная Белоруссия (Гродно, Брест) подчинялась волынским князьям, активно действовавшем в этом регионе. А с севера всё чаще приходили литовские дружины: то, как союзники волынских князей, то, как их соперники.

Как замечает Думин, “начальный этап образования Великого княжества Литовского источники рисуют довольно туманно. Ещё более запутан вопрос о том, кто же, собственно, стал инициатором создания этого государства: литовская знать, захватившая русские земли, или именно западнорусские княжества, присоединившие к себе Литву.” Политические отношения, усложняясь, диктовали необходимость для литовской и русской знати искать соглашения для отпора, прежде всего Тевтонскому Ордену, который к тому времени объединился с Орденом меченосцев. Уже тогда стали складываться соглашения тех или иных русских центров с Литвой. Например, в подвластном Полоцку городе - крепости Ерсике правил князь Всеволод. “Он был женат на дочери одного из наиболее могущественных литовцев (Даугеруте) и будучи, как зять его, для них почти своим, связанный с ними сверх того и дружбой, часто предводительствовал их войсками, облегчал им переправу через Двину и снабжал их съестными припасами, шли ли они на Руссию, Ливонию или Эстонию”. В этом отрывке из источника видно, каким образом ближайшие к Литве русские феодальные княжества втягивались в зависимость от литовских правителей. Общий интерес диктовал укрепление литовско-русских связей. В 1213. Тот же Даугеруте “с большими дарами отправился к великому королю новгородскому и заключил с ним мирный союз”. В. Т. Пашуто считает, что договор литовских князей с Галицко-Волынской Русью (1219г.) - не случайность, а закономерный акт определённой политики. “Видя возрастающую угрозу со стороны Ордена, наиболее влиятельная часть литовского нобилитета решила действовать объединённо, чтобы, обеспечив себе, безопасность с юга, успешнее воевать против рыцарей на севере”.

Таким образом, несомненно, что возникновение Литовского государства явилось результатом компромиссного соглашения между литовской знатью и местным славянским боярством. Исследователи расходятся во мнениях относительно участия горожан в решении этого вопроса. В. Т. Пашуто считает, что “переход от набегов на русские земли к их занятию дружинами литовских князей происходил в результате сговора с местным боярством, напуганным татарской или немецкой угрозой.” Думин, наоборот, придерживается точки зрения, что “подобный компромисс был бы невозможен без поддержки горожан, во многих западнорусских княжествах сохранивших в политических делах решающий голос. А это, в свою очередь, не вписывается в каноническую схему “захвата”, соглашения феодальных верхов за счёт народных масс”.

Литовское государство с момента своего появления было балто-славянской державой, создателем которой был литовский князь Миндовг. Изгнанный из Аукшайтии соперниками, он был принят на княжение в Новогрудке, с помощью местного боярства восстановил свою власть в Восточной Литве и приступил к методическому устранению родственников и племенных князей из других династий. Уже в этот начальный период заметна тенденция к славянизации правящей в Литве балтской династии. Бесспорен факт крещения в православие одного из сыновей Миндовга - Войшелка, которому отец передал новогрудское княжение и который решил оставить его и принять сан монаха. При этом Чёрная Русь перешла к князю Роману Даниловичу и один из галицко-волынских князей стал вассалом литовского великого князя. Осенью 1236г. Миндовг был убит заговорщиками. Его сторонники выступили в поддержку Войшелка, который “поиде с пиняны к Новгороду и оттоле взял с собою Новгородце и поиде в Литву княжить.” Таким образом, изначально поход Войшелка поддержали славянские земли, то есть существование Литовского княжества уже в этот период, очевидно, отвечало интересам не только литовцев, но и восточнославянского населения территорий, входивших в его состав. Войшелк заключает союз с галицко-волынскими князьями, восстанавливает свой сюзеренитет над Витебском, Полоцком.

При этом следует отметить, что сохранение коренной Литвой и Жмудью язычества в слабой степени влияло на внутреннюю политику государства. Более того, высокий уровень развития феодальных отношений, характерный для славянских земель, традиции древнерусской культуры позволили им не только сохранить свою самобытность, но и оказать существенное влияние на строй коренной Литвы. Если ордынцы несли в завоёванные страны свою систему управления и эксплуатации, уродуя местные общественные структуры чтобы приспособить их для нужд своей империи, то литовские князья вели себя в русских княжествах так же, как в своё время варяги: принимали местные обычаи, управляли “по старине”, сохраняли ранее сложившуюся систему собственности. Постепенная славянизация литовских коренных земель, продолжавшаяся несколько столетий, всё больше ограничивала ареал распространения литовского языка (хотя Жмудь этим процессом была затронута слабо). Всё это закономерно предопределило отношение к Великому княжеству Литовскому его восточнославянского населения: оно, с тем же правом, что и литовцы, считало это государство своим.

Стремление литовских князей расширить свои владения объективно отвечало реальному стремлению восточнославянских земель к объединению. Поэтому в данном регионе литовские князья взяли на себя функцию, в других частях Руси выполняемую тамошними Рюриковичами. Подобная задача была поставлена ещё Миндовгом и Войшелком. При их преемниках, несмотря на междоусобицы, расширение связей Литвы с другими русскими землями, утверждение литовских князей в различных центрах Западной Руси готовило почву для будущей консолидации. Осуществление этой объединительной программы связано с именем великого князя Гедимина. Он раздвинул границы своей державы далеко на юг и на восток, в то время, как московские и тверские князья оспаривали в Орде Владимирское великое княжение и ещё не думали о решительной схватке с ней. Опираясь на поддержку Великого княжества Литовского западнорусские земли надеялись сбросить монгольское иго. В 30-е годы XIV в. смоленский князь Иван Александрович заключил с Гедимином договор о взаимопомощи и признал себя “младшим братом”, т.е. вассалом литовского государя.

Разгневанный этим союзом хан Узбек в 1339г. послал на Смоленск свою рать с Тавлубием-мирзой. Участвовал в этом походе и московский князь Иван Калита. Поход окончился удачно для Смоленска: Орда должна была смириться с отказом города платить дань. Таким образом, был положен предел распространению власти Орды на западных русских землях. Гедимин сохранил контроль над Полоцком, где уже давно утвердилась литовская династия и правил брат Гедимина, Воин; ему подчиняется Витебск и Минское княжество. На западе войска литовского князя успешно отражали нападения крестоносцев. В конце 20-х - начале 30-х годов XIV в. Киевское княжество признаёт верховную власть Гедимина; киевский князь Фёдор поддерживает его в борьбе с соперниками. Опасаясь за земли своей республики, которым угрожало нападение Швеции, новгородские бояре вступили в соглашение с правительством Гедимина в 1331г., посулив ему важные пригороды за охрану от шведско-датской угрозы. В 1333г. литовский князь Наримунт-Глеб Гедиминович получил в держание важные в военном и экономическом отношении новгородские пригороды. Это был крупный успех правительства Гедимина.

Всё это должно было не на шутку встревожить московское правительство, которое само вступило в контакт с Литвой (как об этом можно судить по браку в 1333г. Семёна Ивановича с литовской княжной Аигустой), затем правительство Калиты стало искать соглашения с Новгородской республикой: Иван Калита принял в 1334 г. новгородское посольство и сам посетил Новгород. Гедимин ответил набегом в 1335 г. на Торжок. Войска Калиты совершили нападения на занятые Литвой города Осечен и Рясну. Этому факту литовское правительство не придало тогда большого значения, а между тем, он знаменовал собой вступление крепнущего Московского княжества в борьбу за первенство на Руси.

Время открытого столкновения Москвы и Литвы ещё не пришло. Занятые борьбой за Владимир, Ростов, мелкие уделы Северо-Восточной Руси, московские князья ещё не заглядывались на недоступные им земли Западной Руси. Но две державы постепенно обрастали новыми владениями, их границы неумолимо приближались друг к другу. Уже при Гедимине можно отметить и первые, пока небольшие военные столкновения; но лишь при наследниках Гедимина и Ивана Калиты этот конфликт приобретёт характер открытой борьбы за обладание “всею Русью”.

Рассмотренные в этой главе позволяют сделать некоторые выводы о характере русско-литовских отношений в XIII - первой половине XIV в. и о влиянии этих отношений на объединительные процессы в Северо-Восточной Руси. Во-первых, в начале XIII в. Литовское государство стало центром объединения земель Аукшайтии, Жемайтии, части Ятвягии и Земгалии. Это объединение в форме борьбы за литовскую монархию, которая рождалась в условиях неоднократных феодальных войн, осложнённых вмешательством правительств Руси, Ордена, Польши, папской курии. В состав Литовского государства постепенно включались белорусские и русские земли, боярство и князья которых искали в сотрудничестве с Литвой избавления от угрозы Орды и Ордена. Укрепление Московского княжества при Иване Калите открывает собой начало коренных изменений в политическом положении Восточной Европы. В этих новых условиях распространение власти литовских феодалов на русские земли становилось нежелательным для набирающего силу Московского княжества, которое само стремилось стать центром объединительных процессов на Руси.

Таким образом заканчивается первый этап русско-литовских отношений, характеризующийся относительно мирным существованием Руси и Литвы вследствие недостатка сил и наличия другой угрозы, о которой было необходимо думать в первую очередь. По мере ослабления этой угрозы всё очевиднее становится столкновение интересов Великого княжества Литовского и Московского княжества на юго-западных русских землях. Наличие сильного соперника несомненно, выступило в качестве одного из катализаторов объединительных процессов в Северо-Восточной Руси, подтолкнуло правителей Московского княжества ускорить присоединение земель. В первой половине XIV века Московская Русь оказалась неспособной помешать успехам Гедиминовичей на западе и юге; но её сил было достаточно, чтобы воспрепятствовать завершению объединения русских земель вокруг Вильно. II этап русско-литовских отношений по своему содержанию должен был показать, чьё право на лидерство на Руси более обоснованно.

Русско-литовские отношения в XIV-XV вв

Умирая, Гедимин разделил свои владения между семью сыновьями. Великое княжество Литовское вступает в период феодальной раздробленности. Но этого не произошло: тенденции к объединению, центростремительные процессы на землях Руси и Литвы были столь сильны, что сохранение уделов не разрушило единства державы. Борьба Гедиминовичей за отцовское наследство оказалась непродолжительной. Великим князем стал Ольгерд с согласия Кейстута (фактически, братья являлись соправителями). Довольно чётко разграничив “сферы влияния” и интересы, они выполняли общую задачу - сохранения и расширения Великого княжества Литовского. Кейстут, управлявший коренной Литвой и Жмудью, взял на себя отражение натиска крестоносцев (разумеется, пользуясь при этом активной поддержкой брата и всех славянских земель державы). “Восточную политику государства он предоставил Ольгерду.

В те годы Золотая Орда переживала период кровавых междоусобиц; обострилась борьба и между княжествами Владимирской Руси. После смерти энергичного Симеона Гордого, его брат Иван Красный не сумел сохранить завоёванное Москвой лидерство, хотя и получил ярлык на великое княжение. После его смерти ярлык перешёл к суздальскому князю Дмитрию Константиновичу; была нарушена традиция, подвергнуто сомнению наследственное право потомков Калиты на лидерство - причиной было малолетство московского князя Дмитрия. В результате создалась ситуация, когда фактически не один из князей Северо - Восточной Руси не мог контролировать действия соседей. В течение ряда лет московской дипломатии предстояло сосредоточить свои усилия на решении чисто региональной задачи - восстановлении своего лидерства в пределах Северо - Восточной Руси. В это время Ольгерд усиливает нажим на Смоленские и Брянские земли. В 1356г. он захватывает Ржеву, в 1359г. - принадлежащий Смоленскому княжеству Мстиславль, в 1462г. - Торопец. Таким образом, владения Великого княжества Литовского вплотную подступали к Чернигово - Северской земле, где всё ещё правили многочисленные потомки местной ветви Рюриковичей, а так же Киевщине, со времени Гедимина находившейся в орбите литовского влияния, но, как и Черниговская земля, сохранявшей зависимость от Орды. Используя чрезвычайно благоприятную ситуацию на юге (борьбу между различными группировками золотоордынских феодалов, ослаблявшую степную державу в 60-е гг. XIV в.), Ольгерд подчиняет Киевское княжество, Чернигово - Северские земли, раздав их города в уделы своим сыновьям и племянникам.

Казалось, лидерство на Руси навсегда перешло к Гедиминовичам. В союзе с Тверью Ольгерд попытался закрепить этот успех в “вотчине” своего основного соперника - на Северо - Востоке. Однако, усилившаяся Москва, видя реальную угрозу своим позициям в этом регионе, стремилась воспрепятствовать расширению литовского влияния. Не имея сил и средств для борьбы с ним, Московское правительство попыталось ослабить союзника Ольгерда - Тверь, именно в поддержку которой Ольгердом был организован в 1368 г. первый крупный поход на Москву. Тверской князь Михаил Александрович поднимает на Москву литовские войска, заручившись от хана ярлыком на великое княжение. Но, как замечают Брокгауз и Ефрон в своём знаменитом словаре, “московский князь уже не боится ни Орды, ни Литвы”. Воодушевлённый военной неудачей Ольгерда, московский князь Дмитрий Иванович в том же году сумел сформировать направленную против Твери коалицию князей Северо - Восточной Руси, доказав тем самым, что лидерство Москвы среди княжеств этого региона признаётся большинством их правителей (быть может, именно потому, что слишком реальной и близкой представлялась перспектива захвата их владений Ольгердом). Тверь была вынуждена капитулировать и, во всяком случае, формально отказаться от союза с Литвой. Не обескураженный первой неудачей, осенью 1371г. Ольгерд повторил поход, осаждал Москву 8 дней, но был вынужден подписать перемирие. Москва устояла, и это, несомненно, повысило её авторитет.

Последний поход (осенью 1732 г.) так же не принес Ольгерду успеха и, в конце концов, он был вынужден признать “отчинные” права потомков Калиты на Владимирское великое княжение. Можно сделать вывод, что попытки Ольгерда продолжить на северо-востоке начатое им дело объединения продемонстрировали, что в данном регионе сложилась собственная, достаточно жёсткая политическая структура и, в отличии от остальных русских земель, отсутствуют реальные перспективы для установления власти Гедиминовичей. Греков считает, что “в первой половине XIV в. тенденция феодальной концентрации, а вместе с тем и тенденция консолидации этнически однородных территорий стала явно брать верх над тенденцией феодального дробления. В исторических судьбах русской земли эта тенденция обнаруживалась в развитии двух параллельно существующих феодальных государств: Великого княжества Литовского и Великого Владимирского княжения.” Разница между ними состояла в том, что процесс роста Московского княжества не выходил первоначально за этнические границы русских территорий и совершался путём расширения одного из ведущих русских княжеств, а процесс объединения юго-западных русских земель протекал в рамках Великого княжества Литовского и Русского, во главе которого оказалась собственно литовская династия. Если в конце XIII - начале XIV веков существовало своеобразное равновесие между литовскими и русскими частями этого княжества, то при Ольгерде это равновесие было, видимо, нарушено.

Быстрый территориальный рост Великого княжества за счёт русских земель создал здесь новую расстановку сил, увеличивая политический потенциал Руси и уменьшая удельный вес литовского элемента. И чем дальше это княжество продвигало свои границы на восток и юго-восток, тем обширнее становилась русская территория, входившая в его состав, тем больше “русифицировалась” литовская династия, тем последовательнее правящие круги этого государства отстаивали общерусскую программу объединения всех русских земель под их властью. Так причудливо переплетались в политической жизни Великого княжества две тенденции: тенденция становления многонационального государства и тенденция возрождения общерусского “национального” государства на базе восстановления единства русской земли. В эпоху правления Ольгерда эта вторая тенденция исторического развития оказалась ведущей и определяющей. Тот факт, что во главе этого государства оказалась вставшая на путь “обрусения” литовская династия, не менял в тот период характера его политики по отношению к русским землям, отнюдь не устранял параллелизма в тогдашней исторической жизни Литвы и Москвы. Сложная политическая борьба этих государств продолжалась на протяжении второй половины XIV в., причём в том же по существу ритме, в том же чередовании успехов и неудач, которыми характеризовалось соперничество Литвы и Руси в поясе нейтральных русских городов - в Великом Новгороде, Твери и пр. Немаловажную роль в этой борьбе играли и Золотая Орда, Константинополь и, отчасти, Польша.

На протяжении 1375 - 1380гг. в борьбе Москвы и Вильно за господство на русских землях, в борьбе Орды за сохранение своего значения в политической жизни Восточной Европы происходили значительные колебания, возникали “непредвиденные” сдвиги в сложившемся ранее соотношении сил, намечались наращивание военно-политического потенциала одной стороны и соответствующее ослабление другой стороны. Так, после тверской кампании 1375г., после похода на Булгар (1376г.) и победы на р. Воже (1378г.) перевес Москвы стал очевидным и настолько значительным, что союз между Литвой и Ордой стал более тесным, а военный и политический нажим с их стороны на Москву - ещё более интенсивным. Однако Дмитрий Донской в это время не бездействовал, продолжая наращивать военные силы и стараясь расширить круг своих союзников.

Сражение 8 сентября 1380г. на Куликовом поле между войсками Мамая и объединёнными силами Дмитрия Донского положило конец неустойчивому равновесию между Москвой и Вильно, сразу приведя к такой расстановке сил в Восточной Европе, при которой Владимирское княжение стало доминировать в системе восточноевропейских государств. Триумф Москвы заставил литовского князя Ягайло искать союза с Дмитрием. Тогда возник проект, предусматривавший крещение Ягайло в православие и его женитьбу на одной из дочерей Дмитрия Ивановича. Тогда, в 1381г., судьбы Великого княжества Литовского и Руси могли повернуться совсем иначе. Поход Тохтамыша и сожжение Москвы в 1382г. на целый век отодвинули окончательное свержение Русью ордынского ига. Известие о сокрушительном поражении Москвы заставило Ягайло искать новых союзов и отказаться от проекта. В 1385г. он заключил соглашение с польскими магнатами. Женитьба на польской королеве Ядвиге, обещание крестить Литву в католичество и присоединить её к владениям польской короны резко изменили ситуацию в Великом княжестве. Как и во времена Миндовга, Литва повернулась лицом к Западу, к католической Европе. Через поход Тохтамыша Орде снова удалось предотвратить чрезмерное усиление Московского княжества.

С коронацией Ягайло встал вопрос о том, кто реально будет управлять от его имени Великим княжеством Литовским. Первоначально король поручил эту миссию своему брату Скиргайло. Однако, вскоре выяснилось, что в Литве существует сильная оппозиция: её вождём стал сын Кейстута, Витовт, которого использовал в своих интересах Орден. Греков замечает, что “добившись полного торжества Ягайло, правители Ордена стали заботиться о том, чтобы удержать этого литовского вождя в фарватере своей политики. Уже в октябре 1382г. они пригласили к себе Витовта с явным намерением превратить его в орудие сдерживания Ягайло”. Заключив союз с крестоносцами, Витовт несколько раз предпринимал походы на Литву; ему удалось занять ряд городов. Угроза власти Ягайло была велика, и король предпочёл частично пожертвовать ею, предложив Витовту приемлемые условия возвращения. Сын Кейстута, названный историками Великим, утвердив свою власть на всей территории княжества, всё же направил свои основные усилия на восток. Как и его предшественники, он пользовался ослаблением Орды, неурядицами в Северо-Восточной Руси для расширения сферы своего влияния.

20-е гг. XV века - это период наибольших внешнеполитических успехов Великого княжества Литовского. Под влиянием Витовта находились заволжская Орда и Крым, где сменяли друг друга слабые ханы. В 1425г. умер зять Витовта, московский князь Василий Дмитриевич. При нём Москва, сохраняя лидерство в северо-восточной Руси, довольно последовательно признавала роль Вильно в делах “всея Руси”. Московский князь стремился избегать столкновений с могущественной Литвой, не ставя себе сколько-нибудь серьёзных задач за пределами традиционной сферы московского влияния. В 1426г. Витовт предпринял поход на Псков и принял с него выкуп. В1427г. он совершает триумфальное путешествие по восточной окраине своего государства. Навстречу ему выходили князья Рязани, Переяславля, Пронска, Воротынска, Одоева и “били ему челом”, вручая богатые дары. В 1428г. Витовт совершил поход на Новгород и взял с него огромный выкуп.

После смерти Витовта в 1430г. в Литве происходит феодальная война, в результате которой на престоле оказывается младший сын Ягайло, Казимир, который был коронован в Вильно в 1440г. Казимир царствовал 52 года и его долгое правление стало временем ослабления Великого княжества. С середины 50-х гг. это государства окончательно теряет прежний наступательный порыв. Преемники Витовта отказываются от общерусской программы, сосредоточив свои усилия на сохранении целостности государства. Переход Гедиминовичей от наступления к обороне совпадает по времени с успехами объединительной политики Москвы. В 1463г. ярославские князья уступают Ивану III свою вотчину. В 1474г. ростовские князья продали ему ещё остававшуюся за ними часть Ростова. В 1471г. Иван III совершает поход на Новгород, казнив вожаков боярской партии Борецких, уничтожив договор между Новгородом и Казимиром и принудив новгородцев принять архиепископа из Москвы. В 1479г. Иван снова осадил Новгород, заставив его войти в состав Московского княжества. Политика Ивана III пользовалась поддержкой Пскова, где так же укрепились позиции московского князя: его наместник получил право суда в 12 пригородах Новгорода вместо 7.

Это усиление активности Москвы, особенно после победы в 1480г. над Ахматом на р. Угре, угрожает владениям Великого княжества Литовского, но его правительство оказывается не в состоянии предотвратить потерю ряда пограничных территорий. Во время присоединения Твери Литва сохраняет нейтралитет. А. Л. Хорошкевич отмечает, что “этот нейтралитет Казимир в 1486г. объяснил условиями “докончания” с Василием II, что якобы и не позволило ему дать помощь тверскому князю Михаилу. Последний тверской князь и его бояре нашли убежище в Литве”.

В к. XV века московские князья “ощипывают” восточный край державы Гедиминовичей (власть Москвы признают Вязьма, Новогрод-Северский, Чернигов, Путивль, Брянск), наводят крымцев на Южную Русь, подвластную Казимиру. В сентябре 1484г. “по слову великого князя Ивана Васильевича всея Руси, прииде царь Минь-Гирей Перекопьскыа орды со всею силою и град Киев взял и огнём сожже, а воеводу киевського изымал и землю киевськую учини пусту.”

К 80-м гг. XV в. на смену отдельным русским землям, как считает А. Л. Хорошкевич, “приходит Русское государство, отношения с которым рождают новые проблемы.” Это государство складывается как многонациональное, включало далеко не все земли, населённые русскими или восходящими к древнерусской народности белорусами и украинцами. Их земли входили в состав Великого княжества Литовского, а западно-украинские (во главе со Львовом) - в состав Польши. Провозглашение Иваном III в 1478 г. программы возвращения всех русских земель - Витебска, Полоцка и пр. и повторение этой декларации в 1480 г. одновременно с освобождением Руси от ордынского ига, сопровождалось бурным сопротивлением Литвы и польского короля. Дальнейшее расширение Руси на запад приостанавливается. В сер. XVI в. Иван Грозный во время Ливонской войны на короткий срок занимает Полоцк, но не может его удержать. По результатам войны Россия теряет почти всё побережье Балтики. В сер. XVII в., после присоединения к России Украины, царские войска занимают всю территорию Великого княжества, гарнизон Алексея Михайловича стоит в Вильно. Если верить работам историков 50-х гг. ХХ в., написанным к юбилею этих событий, местное население поголовно поднялось на борьбу против “панов” и радовалось перспективе воссоединения. Но вдруг всё меняется: шляхта, недавно присягнувшая царю, берётся за оружие, восстают против царских гарнизонов белорусские горожане. В конечном итоге по миру с Речью Посполитой Московское государство получает только Смоленское воеводство и Киев. Государственная территория Великого княжества Литовского вплоть до 70-х гг. XVIII в., т.е. до разделов Речи Посполитой, сохраняется в границах, сложившихся в XVI в.

Причину, не позволившую полностью выполнить программу воссоединения русских земель в объёме Древнерусского государства, Думин видит в реальных различиях в развитии земель, входивших в состав Великого княжества Литовского и Московского государства. Московские князья, особенно со времён Ивана III, активно разрушают сложившиеся ранее структуры уделов, “выводят” их них местных феодалов, ликвидируют (как это было в Новгороде и Пскове) городские свободы. Правительство Великого княжества Литовского и Русского идёт совсем по другому пути. Сложившись как федерация в результате компромисса между местными феодалами и литовской династией, это государство предлагает своим новым подданным гарантию сохранения “старины”, т.е. прежних форм собственности, местного уклада, политических прав населения (разумеется, при условии принятия верховной власти и участия в общегосударственных делах, прежде всего в военных походах). Привилей 1447 г., пожалованный всему боярству княжества, предоставил боярам право вотчинного суда, лишив государя права вмешиваться во взаимоотношения феодалов и их подданных.

Напротив, в Московской Руси государство стремится ограничить судебные права феодалов, укрепляя тем самым их зависимость от своей власти. В Литве на протяжении XVII в. ослабевает зависимость феодалов от государя в земельном вопросе. В России, как известно, именно в тот период активно развивалось поместное землевладение, укреплявшее связь феодала с сюзереном. В Великом княжестве расширяются и права горожан. Развитие городского самоуправления по образцу типичного для Европы магдебургского права при всём несовершенстве этой системы способствовало созданию самоуправляющихся городских общин, способных защищать сословные права горожан в столкновениях с королевскими чиновниками и отдельными феодалами. В строе Великого княжества, первоначально даже консервативном, всё больше становится заметно влияние европейского, прежде всего польского образца. Российское же государство с конца XV в. развивается в сторону абсолютной монархии.

Вопрос 13.

Важную роль в Российской истории сыграло Великое княжество Литовское(ВкЛ). Литовские племена в Прибалтике – жейматы (жмудь), аукштайты, ятвяги и т.д. – позже, чем восточные славяне, перешли к классовому обществу. Литовское государство создалось только в 13 веке. Его основателем стал Миндовг, который впервые упоминается в русских летописях в 1219г. Миндовг объединил под своей властью литовские земли в кровавой борьбе с остальными князьями. Миндовг поддерживал союз с Александром Невским и с Галицким князем Даниилом Романовичем, за которго выдал замуж свою дочь. Литовцы в это время были ещё язычниками, за право христианизации Литвы соперничали православие(Русь) и католицизм(Польша и Тевтонский орден). Миндовг было принял католичество в 1251г, но это было лишь его ловким политическим маневром. Через несколько лет он вернулся к язычеству и продолжил успешную борьбу против Тевтонского ордена за независимость Литвы. В 1263г Миндовг погиб в результате заговора враждебных ему князей. В Литве начались междоусобия. Отдельным князьям (Тройден, Войшелк) удавалось лишь временно укрепить княжескую власть. Их преемник Витень (1293-1315гг) в союзе с Галицкими князьями одерживал победы над Тевтонским орденом. Расцвет ВкЛ наступил при брате Витеня – Гедимине (1316-1341гг). С самого начала в состав ВкЛ входили не только литовские, но и русские земли. Уже Миндовгу была подчинена Чёрная Русь – земли в бассейне Немана вокруг Гродно. При его наследниках количество русских земель, подвластных великим князьям литовским, значительно возросло. Особенно большие территории Руси оказались в ВкЛ при Гедимине. В его руках были Минск, Туров, Витебск, Пинск. В Полоцкой земле сидели на княжении литовские князья. Влияние Гедимина распространялось также на Киевскую, Галицкую и Волынскую земли. При преемниках Гедимина – Ольгерде, Кейстуте, Витовте – ещё больше русских и будущих белорусских и украинских земель входит в ВкЛ. Этнографическая Литва составляла около одной десятой части этого обширного государства. Способы присоединения этих земель были различны. Имел место и прямой захват, но нередко русские князья признавали добровольно власть литовских князей, а местное боярство призывало их, заключая с ними соглашения – «ряды». Причиной этому были неблагоприятные внешнеполитические условия. С одной стороны, русским землям угрожала агрессия немецких рыцарских орденов, с другой – ордынское иго. Феодальная раздробленность и княжеские междоусобия в северо-восточной Руси делали ей бессильной помочь западным и юго-западным частям страны. Поэтому русские феодалы искали у ВкЛ защиты от внешней угрозы, тем более что Литовские князья не были вассалами Орды, и тем самым ордынское Иго не распространялось на его территорию. Русские земли в составе ВкЛ, более многочисленные, чем литовские, и стоявшие на более высокой ступени развития, оказали существенное влияние на характер социальных отношений и культуру этого государства. Феодальная знать ВкЛ, за исключением князей, состояла в основном не из литовцев, а из русских. Это объяснялось в том числе и тем, что в Литве долго сохранялось подчинённое непосредственно великому князю свободное крестьянство, а местный феодальный класс был численно крайне невелик. Поэтому русские князья и бояре в ВкЛ участвовали в решении политических вопросов, в дипломатических переговорах.

Великое княжество Литовское - восточноевропейское государство, существовавшее с первой половины XIII века по 1795 год на территории современных Белоруссии, Литвы, Украины, России, Польши (Подляшье), Латвии (1561-1569) и Эстонии (1561-1569).

С 1385 года находилось с Польшей в личной унии, известной как Кревская уния, а с 1569 года - в сеймовой Люблинской унии. В XIV-XVI веках Великое княжество Литовское - соперник Московской Руси в борьбе за господство в Восточной Европе.

Хронология основных событий истории (до образования Речи Посполитой):
IX-XII века - развитие феодальных отношений и формирование сословий на территории Литвы, образование государства
Начало XIII века - усиление агрессии немецких крестоносцев
1236 год - литовцы одерживают победу над рыцарями-меченосцами при Шяуляе
1260 год - победа литовцев над тевтонами при Дурбе
1263 год - объединение основных литовских земель под властью Миндовга
XIV век - значительное расширение территории княжества за счет новых земель
1316-1341 годы - княжение Гедимина
1362 год - Ольгерд разбивает татар в битве при Синих водах (левый приток Южного Буга) и занимает Подолье и Киев
1345-1377 годы - княжение Ольгерда
1345-1382 годы - княжение Кейстута
1385 год - великий князь Ягайло
(1377-1392) заключает Кревскую унию с Польшей
1387 год - принятие Литвой католичества
1392 год - в результате междоусобной борьбы великим князем в Литве становится Витовт, выступивший против политики Ягайло 1410 год - объединенные литовско-русские и польские войска наголову разбивают рыцарей Тевтонского ордена в Грюнвальдской битве
1413 год - Городельская уния, в соответствии с которой на литовских дворян-католиков распространяются права польской шляхты
1447 год - первый Привилей - свод законов. Вместе с Судебником
1468 года он стал первым опытом кодификации права в княжестве
1492 год - «Привилей великого князя Александра». Первая хартия шляхетских вольностей
Конец XV века - образование общешляхетского сейма. Рост прав и привилегий панов
1529, 1566, 1588 годы - выход трех редакций Литовского статута - «устав и ухвал», земских и областных «привилеев», закрепивших права шляхты
1487-1537 годы - проходившие с перерывами войны с Русью на фоне усиления княжества Московского. Литва утратила Смоленск, захваченный Витовтом в 1404-м. По перемирию 1503 года Русь вернула себе 70 волостей и 19 городов, в том числе Чернигов, Брянск, Новгород-Северский и другие русские земли
1558-1583 годы - война России с Ливонским орденом, а также со Швецией, Польшей и Великим княжеством Литовским за Прибалтику и выход к Балтийскому морю, в которой Литве сопутствовали неудачи
1569 год - подписание Люблинской унии и объединение Литвы в одно государство с Польшей - Речь Посполитую

Карта Великого Княжества Литовского, где отображены территориальные изменениявв различные исторические периоды:

Вот отрывок из статьи Игоря Курукина "Великая Литва или «альтернативная» Русь?", опубликованной в журнале "Вокруг Света" в N1 за 2007 год:

В середине XIII века князь Миндовг (Миндаугас) железной рукой объединил хаотические племенные союзы. Причем, стремясь побороть тевтонов, он то принимал от Римского Папы королевскую корону (Миндовг остался в истории первым и единственным литовским королем), то разворачивался на восток и искал поддержки против крестоносцев у Александра Невского. В результате страна не узнала татарского ига и быстро расширила свою территорию за счет ослабевших западнорусских княжеств (земель нынешней Белоруссии).

Столетие спустя у Гедимина и Ольгерда уже была держава, вобравшая в себя Полоцк, Витебск, Минск, Гродно, Брест, Туров, Волынь, Брянск и Чернигов. В 1358 году Ольгердовы послы даже заявили немцам: «Вся Русь должна принадлежать Литве». В подкрепление этих слов и опережая московитов, литовский князь выступил против «самой» Золотой орды: в 1362-м разгромил татар при Синих Водах и закрепил за Литвой древний Киев почти на 200 лет.

По неслучайному совпадению в то же самое время «собирать» земли мало-помалу стали и московские князья - потомки Ивана Калиты. Так к середине XIV века сложились два центра, претендовавшие на объединение древнерусского «наследства»: Москва и основанный в 1323 году Вильно. Конфликта было не избежать, тем более что в союзе с Литвой выступали главные тактические соперники Москвы - тверские князья, стремились «под руку» Запада и новгородские бояре.

Тогда, в 1368-1372 годах, Ольгерд в союзе с Тверью совершил три похода на Москву, но силы соперников оказались примерно равны, и дело кончилось договором, разделившим «сферы влияния». Ну, а раз не удалось уничтожить друг друга, пришлось сближаться: некоторые из детей язычника Ольгерда приняли православие. Вот тут-то Дмитрий и предложил еще не определившемуся Ягайло династический союз, которому не суждено было состояться. И не только не стало по слову княжьему: стало - наоборот. Как известно, Дмитрий не смог противостоять Тохтамышу, и в 1382 году татары пустили Москву «на поток и разграбление». Она вновь сделалась ордынской данницей. Союз с несостоявшимся тестем перестал привлекать литовского государя, а вот сближение с Польшей давало ему не только шанс на королевский венец, но и реальную помощь в борьбе с главным противником - Тевтонским орденом.

И Ягайло все-таки женился - но не на московской княжне, а на польской королеве Ядвиге. Крестился по католическому обряду. Стал польским королем под христианским именем Владислав. Вместо союза с восточными братьями случилась Кревская уния 1385 года с западными. С того самого времени литовская история прочно переплелась с польской: потомки Ягайло (Ягеллоны) процарствовали в обеих державах три века - с XIV по XVI. Но все же то были два разных государства, сохранявших каждое свое политическое устройство, систему права, валюту и армию. Что до Владислава-Ягайло, то большую часть своего царствования он провел в новых владениях. Старыми же правил его двоюродный брат Витовт и правил ярко. В естественном союзе с поляками он разгромил германцев при Грюнвальде (1410 год), присоединил Смоленскую землю (1404 год) и русские княжества в верховьях Оки. Могущественный литовец мог даже сажать своих ставленников на ордынский престол. Огромный «откуп» платили ему Псков и Новгород, а Московский князь Василий I Дмитриевич, как будто вывернув наизнанку планы отца, женился на Витовтовой дочери и стал называть тестя «отцом», то есть, в системе тогдашних феодальных представлений, признал себя его вассалом. На вершине величия и славы Витовту не хватало только королевской короны, о чем он и заявил на съезде монархов Центральной и Восточной Европы в 1429 году в Луцке в присутствии императора Священной Римской империи Сигизмунда I, польского короля Ягайло, тверского и рязанского князей, молдавского господаря, посольств Дании, Византии и Папы Римского. Осенью 1430 года на коронацию в Вильно собрались Московский князь Василий II, митрополит Фотий, тверской, рязанский, одоевский и мазовецкий князья, молдавский господарь, ливонский магистр, послы византийского императора. Но поляки отказались пропустить посольство, которое везло Витовту королевские регалии из Рима (в литовской «Хронике Быховца» даже сказано, что корону отняли у послов и разрубили на части). В результате Витовт вынужден был отложить коронацию, а в октябре того же года внезапно заболел и умер. Не исключено, что литовского великого князя отравили, поскольку за несколько дней до своей смерти он отлично себя чувствовал и даже выезжал на охоту. При Витовте земли Великого княжества Литовского протянулись от Балтийского моря до Черного, а восточная его граница прошла под Вязьмой и Калугой…

В тех случаях, когда в состав Литвы входили высокоразвитые территории, великие князья сохраняли их автономию, руководствуясь принципом: «Старины не рушаем, новины не вводим». Так, лояльные владетели из древа Рюриковичей (князья Друцкие, Воротынские, Одоевские) долгое время сохраняли свои владения полностью. Такие земли получали грамоты-«привилеи». Их жители могли, например, требовать смены наместника, а государь обязывался не совершать в отношении них определенных действий: не «вступать» в права православной церкви, не переселять местных бояр, не раздавать феодов выходцам из других мест, не «посуживать» принятых местными судами решений. До XVI века на славянских землях Великого княжества действовали правовые нормы, восходившие к «Русской Правде» - древнейшему своду законов, данному еще Ярославом Мудрым.

Полиэтнический состав державы тогда отражался даже в ее названии - «Великое княжество Литовское и Русское», да и официальным языком княжества считался русский... но - не московский язык (скорее, старобелорусский или староукраинский - большой разницы между ними до начала XVII века не прослеживается). На нем составлялись законы и акты государственной канцелярии. Источники XV-XVI столетий свидетельствуют: восточные славяне в границах Польши и Литвы считали себя «русским» народом, «русскими» или «русинами», при этом, повторимся, никак не отождествляя себя с «московитами».

В северо-восточной же части Руси, то есть в той, которая, в конце концов, и сохранилась на карте под этим названием, процесс «собирания земель» шел дольше и труднее, но и степень унификации некогда самостоятельных княжеств под тяжелой дланью кремлевских владык была неизмеримо выше. В бурном XVI столетии в Москве укрепилось «вольное самодержавство» (термин Ивана Грозного), исчезли остатки новгородских и псковских вольностей, собственные «уделы» аристократических семейств и полусамостоятельные пограничные княжества. Все более или менее знатные подданные несли пожизненную службу государю, а попытки отстоять ими свои права расценивались как измена. Литва же в XIV-XVI веках была, скорее, федерацией земель и княжеств под властью великих князей - потомков Гедимина. Иными были и взаимоотношения власти и подданных - сказался образец социального устройства и государственных порядков Польши. «Чужие» для польской знати Ягеллоны нуждались в ее поддержке и вынуждены были даровать все новые привилегии, распространяя их и на литовских подданных. К тому же потомки Ягайло вели активную внешнюю политику, и за это тоже надо было платить отправлявшемуся в походы рыцарству.

После Люблинской унии, согласно которой в 1569 году Польша и Литва объединились в одно государство - Речь Посолитую, польская шляхта мощным потоком хлынула на богатые и мало еще заселенные тогда земли Украины. Там как грибы росли латифундии - Замойских, Жолкевских, Калиновских, Конецпольских, Потоцких, Вишневецких. С их появлением уходила в прошлое былая веротерпимость: вслед за магнатами шло католическое духовенство, и в 1596 году родилась известная Брестская уния - союз православной и католической церквей на территории Речи Посполитой. Основой союза было признание православными католических догматов и верховной власти папы, при сохранении православной церковью обрядов и богослужения на славянских языках.

Уния, как и следовало ожидать, не разрешила религиозных противоречий: столкновения между теми, кто остался верен православию, и униатами были ожесточенными (скажем, во время витебского мятежа 1623 года был убит униатский епископ Иосафат Кунцевич). Власти закрывали православные церкви, а отказывавшихся присоединиться к унии священников изгоняли из приходов. Такой национально-религиозный гнет привел в итоге к восстанию Богдана Хмельницкого и фактическому отпадению Украины от Речи. Но с другой стороны, привилегии шляхты, блеск ее образованности и культуры привлекали православных дворян: в XVI-XVII веках украинская и белорусская знать зачастую отрекалась от веры отцов и переходила в католичество, вместе с новой верой перенимая новый язык и культуру. В XVII веке из употребления в официальном письме выходят русский язык и кириллица, и в начале Нового времени, когда в Европе шло становление национальных государств, украинская и белорусская национальные элиты полонизируются.
Вольница или неволя?

…И случилось неизбежное: в XVII веке «златая вольность» шляхты обернулась параличом государственной власти. Знаменитый принцип liberum veto - требование единогласия при принятии законов в сейме - привел к тому, что буквально ни одна из «конституций» (постановлений) съезда не могла вступить в силу. Сорвать собрание мог любой подкупленный каким-нибудь иностранным дипломатом или просто подвыпивший «посол». Например, в 1652-м некий Владислав Сицинский потребовал закрыть сейм, и тот безропотно разошелся! Позже подобным образом бесславно завершились 53 заседания высшего собрания (около 40%!) Речи Посполитой.

А на деле, в экономике и большой политике тотальное равенство «панов-братьев» привело просто к всевластию тех, у кого были деньги и влияние, - магнатов-«кролевят», покупавших себе высшие государственные должности, но неподконтрольных королю. Владения таких семей, как уже упомянутые литовские Радзивиллы, с десятками городов и сотнями сел были сравнимы размерами с современными европейскими государствами, вроде Бельгии. «Кролевята» содержали частные армии, по численности и оснащению превосходившие войска короны. А на другом полюсе находилась масса того самого гордого, но бедного дворянства - «Шляхтич на загроде (крохотном участке земли. - Ред.) равен воеводе!» - которое своей заносчивостью уже давно внушило к себе ненависть низших классов, а от «покровителей» просто вынуждено было терпеть всякое. Единственной привилегией такого шляхтича могло оставаться лишь смехотворное требование, чтобы хозяин-магнат порол его только на персидском ковре. Требование это - то ли в знак уважения к древним свободам, то ли в насмешку над ними - соблюдалось.

Во всяком случае, панская вольность превратилась в пародию на самое себя. Все были словно убеждены, что основой демократии и свободы является полное бессилие государства. Никто не желал усиления короля. В середине XVII века его армия насчитывала не более 20 тысяч солдат, а созданный Владиславом IV флот пришлось продать из-за отсутствия средств в казне. Объединившиеся Великое княжество Литовское и Польша не смогли «переварить» огромные земли, слившиеся в общем политическом пространстве. Большинство соседних государств давно превратились в централизованные монархии, а шляхетская республика с ее анархической вольницей без действенной центральной власти, финансовой системы и регулярной армии оказалась неконкурентоспособной. Все это, как медленно действующий яд, отравляло Речь Посполитую.
---

Ко времени своего образования, в конце XIII века и XIV веке, Великое княжество Литовское представляло собой конфедерацию литовских и русских земель и княжеств, объединенных под сюзеренитетом великого князя. Каждая из земель составляла самостоятельную социополитическую единицу. На протяжении XV века великие князья пытались усилить власть центрального правительства над всеми территориями великого княжества.

Тем не менее на протяжении долгого времени было трудно преодолеть сопротивление местных властей, пытающихся сохранить свои прежние права. Каждая область пользовалась широкой автономией, которую обеспечивал особый привелей (грамота) великого князя. В привилее, выданном в 1561 г. Витебской земле, великий князь давал клятву не принуждать жителей этой области к переселению в какой‑либо другой регион великого княжества (в отличие от московской политики); не направлять солдат из коренного населения на гарнизонную службу в какую‑либо другую землю; и не вызывать витеблянина (жителя витебской земли) в Литву на суд. Подобные же грамоты были выданы Полоцкой, Смоленской (за девять лет до захвата ее Московией), Киевской и Волынской землям. Во многих случаях дела каждой из этих земель обсуждались и велись местными жителями – дворянами‑землевладельцами и теми, кто проживал в крупных городах. В Волыни постоянно собирались местные дворянские ассамблеи.

Процесс усиления власти центрального правительства над автономными землями был мотивирован, как и в Московии, военными и финансовыми соображениями великого князя и совета вельмож. В XIV и начале XV века для Великого княжества Литовского представлял опасность Тевтонский орден. В конце XV века на западнорусские земли претендовал, считая их своим пол равным наследством, великий князь московский. На протяжении XV и XVI веков на Великое княжество Литовское, как и на Московию, постоянно нападали татары, а в XVI и XVII веках Западная Русь, так и Польша вынуждены были отражать наступление оттоманских турок. Требовалась лучшая организация экономических ресурсов страны и более эффективная система управления, чтобы Литовское государство могло справиться с постоянно возникающими трудностями.

Одной из первых задач великого князя было привести в по док те части территории, над которыми он имел прямую власть, то есть, господарские земли. Основное население в этих владениях составляли государевы крестьяне, но часть господарских земель была передана «господарскому дворянству», тем, кто владел участками господарских земель, будучи на положении слуг великого князя. Их положение было подобно владельцам поместий в Московии, а сам термин «поместье» часто использовался в запада русских документах. Жители малых городов, расположенных господаревых землях, тоже находились под непосредственной властью великого князя.

Для того, чтобы сделать управление владениями короны более эффективным, они были разделены на ряд районов, во главе каждого из которых стоял великокняжеский наместник, называвшийся также «державцем». Державец был главным управляющим. собирателем налогов с господарских земель в своем районе. был также военным главой района, ответственным за мобилизацию в случае войны, и местным судьей в господарских землях Этим наместникам было дано право оставлять себе часть собираемых налогов и судебных пошлин – способ вознаграждения, который соответствовал системе «кормления» в Московии.

Вне округа державцев лежали земли знати – обширные владения князей и панов и меньшие угодья шляхты. Вельможи пользовались теми же юридическими правами по отношению к населению их владений, что и державец во вверенных ему господарских землях. Шляхта требовала для себя подобной же власти над своими слугами и фермерами – арендаторами их земель.

Следует заметить, что во второй половине XV века польской шляхте удалось добиться права на местное самоуправление, а также целого ряда других привилегий. Расширение прав мелкопоместного дворянства в Польше не могло не ускорить подобного процесса и в Великом княжестве Литовском. Во время войны каждый вельможа присоединялся к армии со своей свитой, а шляхта каждого района образовывала отдельный полк. За участие в военных действиях мелкие дворяне требовали удовлетворения их политических притязаний, и великий князь и совет вельмож постепенно вынуждены были уступить этим требованиям. В то же время, однако, они пытались установить над провинциями политический и военный контроль.

В середине XVI века была установлена сбалансированная система управления областями и районами. Сеть районов (поветы) составляла низовой слой системы. К 1566 г. общее число районов было тридцать один. Правитель района, староста, являлся в то же время «державцем» (наместником) господаревых земель и главой общего управления районом.

Для ведения тяжб по поводу земельных угодий шляхты в каждом повете был организован специальный дворянский «суд земский». Дворянство каждого повета при мобилизации составляло отдельную военную единицу со своим собственным знаменем. Во главе стоял особый офицер, который назывался хорунжий полка.

Области, составлявшие более высокий уровень местного управления, назывались воеводствами. Каждое воеводство включало в себя от одного до пяти поветов. Во главе каждого стоял наместник или воевода. В конце концов последний титул оказался предпочтительнее. Воевода был «державцем» центрального района воеводства, главой администрации воеводства, главнокомандующим всеми вооруженными силами, мобилизованными в пределах его воеводства в случае войны, и главным судьей. Его власть распространялась на население господаревых земель и на мелкопоместное дворянство, но не на вельмож.

Помимо воеводы во многих воеводствах была должность «командующего замком (крепостью)», называвшаяся «каштелян».

Должности воеводы и каштеляна были учреждены в 1413 г., сначала только собственно в Литве (не включая Жемайтию), которая была разделена по этому случаю на два воеводства, Вильно и Трокай. Во время правления Свидригайло была установлена должность «маршала» Волыни. Маршал осуществлял военное руководство. В XVI веке Волынь стала обычным воеводством. 1471 г., когда Киев утратил статус княжества, была создана должность воеводы Киева. В 1504 г. воеводство образовала Полоща земля, а в 1508 г. – Смоленская (захваченная московитами 1514 г.). К 1565 г. было образовано тринадцать воеводств (не считая Смоленска, который в то время относился к Москве).

Этнический состав трех воеводств был по преимуществу литовским: Вильно (пять поветов), Трокай (четыре повета) и Жемайтия. Последнее состояло всего из одного повета, и главу его называли старостой, а не воеводой; однако, его власть приравнивалась к власти воеводы. Во всех остальных воеводствах русские составляли основную массу населения. Это следующие области:

1. Воеводство Новогрудское (Новгород‑Литовское). Оно включало в себя три повета: Новогрудок (Новогородок), Слоним Волковыск.

2. Воеводство Берестие (Брест), состоявшее из двух поветов: Брест и Пинск.

3. Воеводство Подляшское, три повета: Бельск, Дорогичин и Мельник.

4. Воеводство Минское, два повета: Минск и Речица.

5. Воеводство Мстиславльское, один повет.

6. Воеводство Полоцкое, один повет.

7. Воеводство Витебское, два повета: Витебск и Орша.

8. Воеводство Киевское, два повета: Киев и Мозырь.

9. Воеводство Волынское, три повета: Луцк, Владимир и Кремене.

10. Воеводство Браславское, два повета: Браслав и Винница.

Границы Полоцкого и Витебского воеводств почти полностью совпадали с границами бывших русских княжеств с теми же на званиями. Три других воеводства в русской части великого княжества (Киевское, Волынское, Минское) тоже почти соответствовали древнерусским княжествам.

Вследствие как древнерусских традиций, все еще существовавших в большей части западнорусских земель, так и создания мощного административного центра в каждом воеводстве, местное правительство играло значительно более важную роль в Великом княжестве Литовском, нежели в Московии. С другой стороны, центральные службы администрации были развиты в меньшей степей чем в Москве.

Основную связь между центральным и местным правительством великого княжества обеспечивала аристократия – паны. Именно они занимали наиболее важные должности как на центральном, так и на провинциальном уровне и составляли паны раду (правительствующий совет), который не только давал советы великому князю, но фактически руководил страной.

Юридически во главе литовско‑русского государства находился великий князь. По традиции его выбирали из потомков Гедимина, но конкретного закона о престолонаследии не было. После объединения Литвы и Польши в 1385 г. Витовт, сын Кейстута, возглавил литовскую оппозицию своему двоюродному брату, королю Ягайло (сыну Ольгерда), и ему удалось утвердиться в качестве великого князя литовского. После смерти Витовта (1430 г.) на корону стали претендовать сразу несколько князей из дома Гедимина. Лишь после того, как младший сын Ягайло Казимир был провозглашен великим князем литовским в 1440 г., был восстановлен династический мир. В 1447 г. Казимир был избран королем Польши, оставаясь в то же время великим князем литовским. Таким образом, потомкам Ягайло (Ягеллонам) удалось основать общую польско‑литовскую династию. Об объединении Польши и Литвы сначала свидетельствовала только личность правителя. Лишь во время Люблинской унии 1569 г. связь между двумя государствами стала реальной.

Великий князь не был самодержцем даже до того, как Первый Литовский Статут конституционно ограничил его власть в пользу совета вельмож. Он мог действовать независимо, только когда дело касалось владений короны, но даже в управлении господаревыми землями он, фактически, находился в зависимости от должностных лиц, которые, по обычаю, выбирались из числа аристократии. Господаревы земли не находились в персональном владении великого князя, а принадлежали государству в его лице. Но великие князья и члены их семей имели и личные, достаточно обширные земельные угодья.

Великий князь имел также право собирать налоги и платы самого разного характера. Однако налоги, предназначавшиеся на нужды армии и собиравшиеся со всей территории великого княжества, устанавливались советом вельмож, а позднее сеймом. Налоги на пользование владениями короны могли определяться самим великим князем. Фактически же, их обычно тоже утверждали отдельные члены совета вельмож, хотя и вовсе не обязательно, чтобы весь совет.

Великий князь также обладал определенными королевскими прерогативами («регалиями»), такими, как чеканка монеты и торговля солью и алкоголем. Исключительное право на торговлю алкогольными напитками было известно как «право пропинации» Великий князь мог распоряжаться своим правом на содержание трактиров и часто продавал его за подходящую плату частным лицам или дарил тем, кому хотел оказать милость. Таким образе многие представители знати могли приобрести это право. В Польше шляхта получила исключительное право пропинации (propinacja) на основании Статута Петркова (Piotrkow) 1496 г.

Можно добавить к этому, что очищенный алкогольный напиток, известный теперь во всем мире под русским названием «водка», впервые упоминался в документах Великого княжества Литовского в самом начале XVI века. Он назывался «горелое вино», отсюда – украинское слово «горелка» (горилка).

Великому князю помогал целый ряд государственных сановников, чьи должности были установлены в соответствии с польским образцом и чьи титулы имели, главным образом, польское происхождение. Польские должности подобного рода первоначально был связаны с домашним хозяйством князя (придворные должности, urzydy dworskie). В течение XIII и XIV веков они стали должностzми королевской администрации.

Ближайшим помощником великого князя был землеуправитель (marshalor zemsky). Это должностное лицо отвечало за порядок соблюдение этикета при дворе великого князя, а также на собраниях сейма. В случае отсутствия великого князя на собрания совета вельмож землеуправитель являлся его полномочным представителем. Его заместитель назывался управителем двора. Он стоя во главе придворных служителей (дворян). Остальные придворные должности были следующими: виночерпий, мясник, конюший и так далее.

Более важными были должности канцлера, земельного казначея, его заместителя – придворного казначея, который отвечал за казну великого князя, главнокомандующего и его заместителя – полевого командира. В военное время главнокомандующий обладал полным контролем над армией, особенно во время дальних походов.

Никто из этих должностных лиц не обладал политической властью; ход делам давал совет вельмож, а влияние кого‑либо из высших сановников основывалось, главным образом, на их членстве в совете. В ином случае они всего лишь исполняли решения совета.

Совет вельмож окончательно утвердился при Казимире и его сыновьях. К этому времени его состав столь разросся, что «пленарные» заседания совета созывались только в экстренных случаях или когда сейм был на «сессии».

На «пленарных» заседаниях совета места в переднем ряду занимали римско‑католический епископ Вильно, воевода Вильно, воевода и каштелян Трокая и староста Жемайтии. На местах второго ряда сидели римско‑католические епископы Луцка, Бреста, Жемайтии и Киева; сзади них сидели воевода Киева, староста Луцка, воеводы Смоленска и Полоцка, староста Гродно и воеводы Новогрудка, Витебска и Подляшья. Высшие сановники – такие, как управители (marshals) и гетманы – не имели специально предназначенных им мест, поскольку обычно управитель или гетман сочетал свою должность с должностью воеводы или старосты. Места младших придворных чинов находились за вторым рядом.

В перерывах между «пленарными» заседаниями совета его внутренний круг, известный как наивысшая, или тайная рада, продолжал действовать на постоянной основе. Внутренний круг состоял из римско‑католического епископа Вильно (и любого другого католического епископа, если тот присутствовал на собрании совета), всех воевод, которые являлись членами рады, старост Жемайтии и Луцка, двух управителей и секретаря казначейства.

Совет вельмож, особенно его внутренний круг, был главной движущей силой правительства. Конституционные полномочия совета были сформулированы в грамотах 1492 и 1506 гг. и окончательно оформлены Первым Литовским Статутом 1529 г. Согласно последнему, суверен (господарь) обязывался сохранять в неприкосновенности все прежние законы и не издавать новых законов без ведома совета (Раздел III, статья 6).

Вельможи играли видную роль в иностранных делах Великого княжества Литовского. Они представляли княжество в переговорах его с Польшей, а также с Московским государством.

В 1492 и 1493 гг. в предварительных переговорах по поводу предполагаемого брака дочери Ивана III Елены и великого князя Александра Литовского приняли активное участие три литовских вельможи: Ян Заберезинский, Станислав Глебович и Ян Хребтович. Каждый из них по очереди посещал Москву. Заберезинский и Глебович установили дружеские отношения со старшим московским боярином князем Иваном Юрьевичем Патрикеевым (который, кстати, был потомком Гедимина) и некоторыми другими московскими боярами. Когда княжна Елена приехала в Литву, Вильно ее встречали князь Константин Иванович Острожский и князья Иван и Василий Глинские.

В ноябре 1493 г. было послано литовское «великое посольства для заключения мирного договора между Литвой и Москвой. Посольство состояло из трех вельмож: Петра Ивановича (который был воеводой и землеуправителем Трокая), Станислава Кезгайла (старосты Жемайтии) и Войтеха Яновича. Одновременно литовский совет вельмож направил послание князю Патрикееву, прося его поспособствовать установлению дружественных отношен» между двумя государствами. Послание было подписано римско‑католическим епископом Луцка и Бреста Яном, Петром Янович" (членом посольства), князем Александром Юрьевичем Гольшанским (наместником Гродно) и Станиславом Кезгайлом (членом посольства).

Попытки литовского совета вельмож установить тесные отношения между ним и московской боярской думой расстроились из за опалы князя Патрикеева в 1499 г.; но даже после этого обмен посланниками между Литвой и Москвой способствовал установлению личных контактов между подданными двух стран. Среди литовских посланников, посетивших Москву в первой половине XVI века, был Сапега (в 1508 г.) Кишка (1533 и 1549 гг.), Глебович (1537 и 1541 гг.), Тышкевич (1555 г.) и Волович (1557 г.). Во время своего пребывания в Москве в 1555 г. Юрий Тышкевич, будучи греко‑православным, нанес визит митрополиту Макарию и попросил у него благословения.

Совет вельмож Великого княжества Литовского можно сравнить с польским сенатом – высшей палатой польского сейма. Низшей палатой этого сейма была палата представителей поместного дворянства – izba poselska (посольская палата).

Местные ассамблеи польской шляхты приняли иную форму в второй половине XVI века. Именно на этих ассамблеях мелкопоместное дворянство избирало своих депутатов в национальный сейм.

Под польским влиянием местное дворянство Великого княжества Литовского тоже начало добиваться как местного самоуправления, так и национального представительства. Чтобы добиться этого, мелкопоместные дворяне пользовались политическими или военными обстоятельствами, при которых великий князь и совет вельмож особо нуждались в их активной помощи. Сначала за помощью в мобилизации армии для большой войны или поддержкой интересов великого княжества в конфликтах и переговорах с Польшей обращались только к представителям литовского дворянства. Первый национальный сейм великого княжества – в котором приняли участие не только представители собственно Литвы, но и русских областей – состоялся в 1492 г. после смерти Казимира для избрания нового великого князя.

После этого представители мелкопоместного дворянства принимали участие в собраниях сейма, когда бы он ни созывался. Воеводам были даны указания обеспечить присутствие на заседания сейма двоих депутатов от шляхты с каждого повета. Местные избирательные сеймы шляхты (сеймики) в то время регулярно не действовали. Депутатов от шляхты сперва не избирали, а назначали местные или областные чиновники. Только во время царствования Сигизмунда II Августа (1548‑78 гг.) сеймики мелкопоместного дворянства были официально признаны и получили право избирать «посланников» на национальный сейм. Это право было даровано Виленской Грамотой от 1565 г. и подтверждено Вторым Литовским Статутом (Раздел III, статьи 5 и 6).

Каково было участие русских в правительстве и администрации литовско‑русского государства? Ввиду того, что большая часть населения великого княжества была русской и что преимущественно русским языком пользовались как в администрации, так и в судах, можно было бы ожидать, что русские будут составлять большинство в правительстве. На самом деле это было не так.

Среди факторов, которые препятствовали русскому участию в управлении страной, была сильная позиция, которую занимала римско‑католическая церковь. Следует вспомнить, что она была провозглашена государственной церковью Литвы по условиям первой унии с Польшей. После этого литовский народ был обращен в римское католичество. Первым католическим епископством, организованным в Литве, было Виленское. В 1417 г. еще одно было образовано в Жемайтии. Двенадцать лет спустя двух католических епископов назначили на украинские земли – в Луцк и Киев. Еще одно католическое епископство было организовано в Бресте. Так как украинский народ в это время принадлежал к греко‑православной церкви, утверждение римско‑католических епископств на этих землях фактически имело значение лишь для небольших групп населения, главным образом – для литовцев и поляков, проживающих Украине. Однако эта акция положила начало амбициозной программе римского прозелитизма на Украине.

По условиям Грамоты 1434 г. существование греко‑православной церкви в великом княжестве было признано, и православны" верующим было обещано равенство в правах с католиками. Это же обещание было повторено Казимиром в 1447 г. Несмотря на это, ни один православный священнослужитель никогда не был допущен на совет вельмож. С другой стороны, как уже было отмечено выше, всем католическим епископам были обеспечены постоянные места в совете.

Что касается светских членов совета, среди них были как русские, так и литовцы. В середине XVI века наибольшим влиянием при решении государственных дел пользовались Радзивиллы (литовский род). Однако некоторые из русских, такие, как князья Острожские, Ходкевичи и Воловичи, играли видную роль в совете. Положение тех, кто занимал должности в центральной и местной администрации, было похожим.

В грамоте, выпущенной в 1564 г. в Бельске, упоминаются следующие русские (или придерживающиеся русских традиций) сановники: Ян Иеронимович Ходкевич, староста Жемайтии; князь Константин Константинович Острожский (сын Константина Ивановича), воевода Киева и управитель Волыни; Павел Иванович Сапега, воевода Новогрудка; князь Степан Андреевич Збаражский, воевода Витебска; и Остафий Волович, управитель двора и секретарь казначейства. Эти люди засвидетельствовали скрепление грамоты (привился) печатью. Среди других русских свидетелей были Григорий Александрович Ходкевич, Василий Тышкевич, князь Александр Федорович Чарторыйский и князь Андрей Иванович Вишневецкий.

Несмотря на высокое положение, которое занимали некоторые русские сановники, они не представляли собой организованную группу. В совете вельмож не было никакой «русской партии». Большинство русских вельмож были преданными подданными Великого княжества Литовского, вполне удовлетворенными своим положением в правительстве.

Представляется, что национальное самосознание в большей мере проявляли русские в таких регионах, как Смоленск, Полоцк, Витебск, Киев и Волынь. Во многих случаях, однако, здесь, как и в других районах Литвы, сказывалось различие социальных и экономических интересов аристократии и мелкопоместного дворянства, что подрывало чувство этнической общности. На Люблинском сейме (1569 г.) стало очевидно, что переходу украинских областей от Литвы к Польше в значительной мере способствовала неудовлетворенность украинского мелкопоместного дворянства своим положением.

В русских областях великого княжества знать составляла меньшинство населения; большинством были крестьяне. Однако они не имели голоса в правительстве. Политическим влиянием пользовалась только знать.