Сказочное и загадочное всегда происходит в этом мире. Просто обычные люди это не всегда видят. А ведь волшебство живёт бок о бок с ними…

Высокий некромант вертел в длинных, слегка костлявых пальцах склянку с каким-то зельем. На полу, удобно примостившись на подушках, восседала рыжеволосая ангелица, слушая, что говорит маг, вызвавший её пентаграммой. То, что ангелов не призывают пентаграммами, уже давно никого не волновало. Большие крылья, сложенные за спиной, слегка подрагивали, а сама ангелица ела пряник.

Какая-то неинтересная у тебя сказка, - произнесла небесная дева, наклонив голову.

Только начало же! И вообще, не нравится - я и рассказывать не буду, - спокойно произнёс тёмный маг.

Да нравится, нравится… - ангел по имени Ангел насупилась, а некромант чуть улыбнулся, пока его знакомая смотрела куда-то в сторону.

Сев поудобнее и не дожидаясь возмущений на отсутствие сказки со стороны рыжеволосой, он продолжил…

…И вот сейчас, под конец дня, по краю поля шли две девушки: высокая блондинка и русоволосая, что была на голову ниже спутницы.

Шини, Хельга, вы куда идёте? - окликнула девушек крестьянка, которая как раз работала на краю поля.

Мать за чабрецом в лес послала, - откликнулась русоволосая.

Пусть заходит к нам! - крикнула женщина в спину отошедшим девушкам.

«Надоело», - подумала светловолосая.

«Согласна», - последовал мысленный ответ от той, что была ниже.

Лес был пройден, и девушки оказались у пустоши, куда местные ходить побаивались. Говаривали, что в полнолуние тут ведьмы шабаши устраивают. Так ли это, никто не знал, но все верили. Оглядевшись, блондинка, что звали Хельгой, щёлкнула пальцами. Короткий хлопок, и сёстры (по мнению местных) грохнулись на землю около скал на севере пустоши. Негромко ойкнув, русоволосая выругалась и повернулась к своей спутнице.

Кохай, я тебе уши оторву за такое!

Не ругайся, - усмехнулась виновница отнюдь не мягкого приземления.

Из пещеры в скале послышался дикий лай, крики, и из входа в чью-то обитель выбежал изрядно помятый рыцарь, на многострадальную голову которого следом упал, а вернее был прицельно брошен букет речных ирисов. Пролетев мимо девушек, парень вскочил на коня и со всей дури погнал прочь от этого места. Хельга недоуменно посмотрела на подругу, на что та лишь пожала плечами. После Шинигами хлопнула в ладоши, и её стали обволакивать чёрные тени. Они облепили тело девушки, став длинным платьем, волосы ныне были фиолетовыми, а руки перестали походить на человеческие: ладони были покрыты изящными металлическими перчатками до локтя с длинными когтями. Мгновение, и два сгустка теней на макушке стали рогами, сложенными будто из позвонков, а на спине выросли небольшие крылья, обтянутые кожей; тени закончили образ той, от кого люди на ночь двери закрывают. Вторая девушка отзеркалила действия, и теперь на её месте стояла беловолосая дьяволица, всё так же выше первой, но со звериными чертами: хвост с пушистой кисточкой, кошачьи уши и руки-лапы. Демонесса с удовольствием подтянулась, размяла плечи и сложила крылья. Сделав шаг в сторону пещеры, она тихо сказала:

Ну, кохай, пошли…

Пещера встретила демонов неприятной прохладой и тишиной, словно не отсюда какие-то псины выгнали рыцаря минуту назад.

Ири-и-иска-а, - позвала одна из них, тут же, будто ожидая этого, уворачиваясь от колбы с непонятным содержимым.

Шиня, я же просила меня так не называть! - раздался холодный голос из темноты.

Под испуганным взглядом беловолосой, демонесса провела рукой перед собой, создавая из теней какой-то предмет. Сбоку, где-то совсем близко, послышался лязг и противный скрежет металла о камни, и перед гостьями предстала брюнетка с неестественно бледной для человека кожей. В правой руке она сжимала рукоять трофейного меча. Тем временем демонесса судорожно отряхивала от ошмётков теней получившийся предмет, коим оказалась синяя…

Роза?! - удивлению второй дьяволицы не было предела.

Хозяйка пещеры остановилась, выпустила из руки меч, подошла к державшей цветок демонессе и под её нервную улыбку забрала шипастую красоту из когтей. Втянув носом аромат розы, брюнетка улыбнулась и накинулась с объятьями на Шини, отчего та чуть не упала. Теперь настала очередь нервно улыбаться Хельге.

Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, и почему эта девушка обнимает мою учительницу?! - вскричала дьяволица.

Ши-инь, а это вообще кто? - не разрывая объятий, произнесла хозяйка пещеры.

Кохай моя, - пожала плечами фиолетововолосая.

Ясно-о… - как-то быстро потеряв интерес к незнакомке, девушка потянула демонессу за собой вглубь, расспрашивая о каких-то мелочах.

Демонесса поманила за собой спутницу, тут же возвращаясь к разговору с темноволосой девушкой. Пещера, в которую гостьи перешли, была больше и немного освещалась двумя окошками в скалах. В середине помещения стоял столик, а вокруг его лавки, на которых было много подушек.

Я за чаем! - с этими словами брюнетка скрылась за шкурой какого-то крупного зверя.

А кто она?.. - наконец спросила дьяволица.

Раздались чарующие звуки какого-то струнного инструмента, и демонесса с улыбкой прикрыла глаза. Обернувшись, беловолосая увидела на дальней лавке парня, который и играл эту незатейливую мелодию.

Она-то? Она принцесса, - начал отвечать за демонессу менестрель. - Её семь лет назад колдун похитил для себя. Правда, тогда он не знал, что королевское дитя доберётся до его баночек-скляночек и выпьет кровь вампира, приняв её за сок. А колдун, когда узнал, что девчушка выпила, сбежал… Только этого никто не знает, - хитро ухмыльнулся рассказчик. - Тут одна особа притащила для принцессы парочку адских псов в охрану, - тон поменялся, но демонесса глаз не открыла, будто сказанное к ней не относилось. - Вот принцы да рыцари пытаются «освободить» это прекрасное создание…

Вот что ты сказки рассказываешь? - театрально возмутилась вампирша, входя в пещеру с глиняными чашками на подносе.

Я же сказочник… Хотя, то была не сказка, - загадочно улыбнулся парень, вставая и беря одну чашку с подноса.

Шинь, так чего ты пожаловала и что это за чудо с тобой? - брюнетка пододвинула чашку к демонессе и уселась на подушки рядом с ней.

«Чудо» хотела повозмущаться, но промолчала.

Меня на охоту посылают, кохая деть некуда…

Кохая? - вампиршу уже просто распирало любопытство, и она пересела поближе к светловолосой дьяволице.

Угу, я ж тебе уже говорила, как пришла! - демонесса вздохнула. Девушка только неопределённо пожала плечами, мол, прослушала, с кем не бывает. - Хикари зовут, только называй лучше Хельга, ей это имя больше нравится.

Хельга, значит?.. - вампирша аккуратно потянула руку к подрагивающему кошачьему уху дьяволицы. Похоже, она всерьёз заинтересовалась новой знакомой.

Молодая дьяволица посмотрела на свою учительницу, но та лишь пожала плечами, окончательно отдавая беловолосую на съедение любопытства своей подруги и уже севшего напротив сказочника. То, что напротив него демон, менестреля явно не беспокоило.

Так я могу оставить её у тебя? - скорее подтвердила, чем спросила демонесса.

Фиолетововолосая демонесса стояла около скрюченного ствола дерева, точа лезвие любимой боевой косы. Когтями. Или когти лезвием косы. Абсолютно точно было то, что она точила оружие. Хоть и выглядело это слегка странно. Хотя для Ада это было вполне нормально, Ад же. Раздался хлопок, и Шинигами резко обернулась, выставляя вперёд косу. Перед ней была её ученица.

Ты… ты почему тут?! Ты где быть должна?! - взбесилась демонесса при виде своего горемычного кохая.

Не кричи, - буркнула дьяволица, потирая ушибленную ногу. - Гость у неё. Сказочник свалил и меня с собой прихватил…

Гость? Кто? - не поняла демонесса.

Рыцарь…

Обед? - демонесса еле сдержала хохот. К рыцарям и прочим «освободителям» вампирша относилась либо как к шутам, либо как к обеду.

Если бы. Она тоже так сначала так думала, - фыркнула светловолосая. - Он когда увидел её, и как она на него смотрит, подумал, что её «колдун» на свет белый не пускает и голодом морит…

И? - демонесса отложила косу и села напротив собеседницы на раскалённую землю преисподней.

А кто знал, что она медовые леденцы чуть ли не больше крови любит?..

Глупая какая-то сказка… и смысла в ней нет, - пробормотала ангелица, дожёвывая очередной пряник.

Сама же хотела! А смысл в ней есть, - несильно возразил некромант.

Пф, и какой же?

Ну, например, какой бы вредной леди не была, к её сердцу всегда можно найти ключ, - пожал плечами маг.

Всё равно сказка глупая.

Тёмный маг молчал. Он просто с улыбкой наблюдал, как рыжеволосая взяла с тарелки последний пряник.

Ысоко на небе жил Ангел..
Каждое утро он вставал с пушистого облака и кружился по небу, радуясь утреннему солнышку.Это был самый беззаботный Ангел на свете. По утрам он умывался водой из туч и нежился в теплых солнечных лучиках. За спиной его были огромные пушистые крылья и в полете он напоминал гигантскую птицу...
Ангел был еще совсем юный и жутко любопытный. Он хотел узнать все на свете. Однажды, кружась высоко над землей, он впервые увидел людей. Люди тоже заметили его и окрестили птицей. Но Ангел вовсе не был птицей. Он был, почти такой же, как и они - лишь немного чище и светлее, да и за спиной у него были крылья и он умел летать. Люди заинтересовали Ангела.
Однажды он слишком близко подобрался к одной деревушке и опустился на землю. Ангел стоял и с удивлением оглядывался по сторонам, дивясь чуждой ему культуре и странным предметам, окружающие его. Он взял в руки глиняный горшок, но руки были такими неловкими, что случайно выронил и разбил его... Люди услышали шум, прибежали и поймали Ангела. Его посадили в клетку... Ангел не знал что можно лишиться свободы - всю свою жизнь он видел лишь чистое голубое небо. Люди не любили то, что не понимали. Они долго думали и в конце концов решили, что для того чтобы стать нормальным Ангелу нужно лишь отрезать крылья. Им казалось, что добившись внешнего сходства, добьются и внутреннего. Они взяли острый нож и отрезали ему крылья.
Ангел кричал и испуганно бился в клетке, теряя последнюю связь с небом, кровь сочилась по его телу. Вскоре он потерял сознание...
Когда он очнулся, вокруг стояли люди. Ангел с трудом открыл глаза и осмотрелся. Привычным жестом он попытался расправить за спиной крылья, но за спиной уже ничего не было... Ангел ведь так хотел стать похожим на людей. Значит люди помогли ему осуществить эту мечту? Теперь он мог жить среди людей и стал почти таким же как они.
Люди приняли Ангела, когда он стал подобным им. Они научили его своему языку, ремеслу. Мир людей стал для него его собственным миром...
Но как бы не был интересен этот мир, ему не хватало чистого неба и мягких белых облаков, сверкающих в солнечных лучах. Ангел все больше и больше тосковал по небу. Но увы - у него больше не было крыльев.... Мечта о полете и о небе стала его навязчивой идеей. Вскоре Ангел мог думать лишь о новых крыльях.
Сперва он пытался скопировать крылья птиц, но ничего не получалось. Ангел моментально уставал и не мог пролететь даже нескольких метров над землей. Поняв, что сделать подобие птицы невозможно, Ангел решил приручить настоящих птиц. Он поймал несколько десятков самых крупных и сильных птиц и привязал себя к ним крепкой веревкой. Птицы взмыли ввысь и потащили его за собой, увлекая все выше и выше на небо... Вскоре земля и люди казались уже такими же, как когда он впервые увидел их - маленькими и беззащитными...
Внезапно веревка развязалась и птицы бросились в разные стороны, оставив Ангела болтаться между небом и землей. Он упал на землю и разбился...
Рядом прошел человек. Он увидел Ангела упавшего с неба и подумал, что это знак свыше... Он ходил из города в город и рассказывал людям об этом чуде... Постепенно вокруг человека стали собираться последователи, и вскоре его рассказы обросли новыми подробностями и фактами. У людей появилась религия и вера во что-то светлое...
То место, где упал Ангел, стало для людей святыней и каждый день туда приходили тысячи паломников, чтобы помолиться... На этом месте поставили часовню и каждый считал своим долгом поставить свечу во здравие своих близких или за упокой ушедших в мир иной... Люди забыли о своей вине, пытаясь загладить ее в молитвах... Нашелся лишь один человек, который сказал: "Люди, а ведь это мы сами погубили его. Ведь это мы своими руками отрезали Ангелу крылья, лишив его связи с небом. Так зачем же все эти напрасные молитвы?"
Но его не стали слушать. Люди так лелеяли светлый образ Ангела, что не хотели верить в свою вину. Человека назвали еретиком, порочащим светлое имя святыни, и сожгли на костре...
Когда пламя охватило его тело, над костром появилась его душа... Она, как и Ангел, была с огромными крыльями. Взмахнув ими она полетела вверх - прямо к солнцу, прямо к небу - в мир, где каждое утро солнечные лучи озаряют верхушки облаков и царит покой и тишина...
Ангел ведь не был человеком - он был лишь душой - чистой и светлой, любившей людей и искавшей свободу.
А душа - она ведь всегда вернется на небо...

Низу лежал город, засыпанный снегом по самые крыши. Сверху лежало темное сумрачное небо в редких перьях облаков. А над небом сидел на облаке ангел и смотрел сквозь серую пелену сумеречного неба на город, засыпанный снегом по самые крыши. Ангелу надо было вниз, но он не хотел.
Во-первых, холодно. Во-вторых, снег. В-третьих, люди. И если холод и снег еще можно было терпеть, то с людьми получалось совсем плохо, то есть, не получалось никак. Ангел вздохнул и начал медленно опускаться. Он боялся быть замеченным, поэтому устроил сильный снегопад. Но крылья быстро намокли и отяжелели, и вместо величественного плавного полета получилось быстрое и неприятное падение. Но его все равно никто не заметил. Когда на улице метель, люди сидят дома или прячутся в глубоких капюшонах. А в небо они не смотрят.
Ангел коснулся ногами земли и сложил крылья за спиной. Так он почти совсем не отличался от людей. Воздух был свежим и даже не очень холодным. Ангел быстро поймал нужный запах и пошел к нему. Все-таки близилась ночь, а в это время даже ангел не может быть уверен в безопасности. В подъезде пахло черными кошками, немецкой овчаркой, подгоревшей пиццей и свежесваренным кофе. Ангел не помедлил перед черной дверью и не нажал упругую кнопку звонка. Он просто вошел в дом. Она сидела на кухне и читала книгу.
- Добрый вечер, - сказал ангел. - Я пришел за тобой.
Она удивленно и обиженно вскинула брови и покачала головой.
- Кто ты? - спросила она. - Я тебя не знаю. Как ты попал сюда?
- Вошел в дверь, - ответил ангел, еще стоя перед ней. Она не предложила ему сесть, а своим воспитанием гордятся все ангелы. - Ты должна меня знать. Может быть, просто забыла. Я - ангел.
- Ангел? - недоверчиво переспросила она, отбрасывая со лба непослушную прядь снежно-белого цвета. - Здесь нет ангелов.
- Но я же здесь, - возразил он, поворачиваясь немного в профиль, чтобы она увидела крылья.
- Крылья? - она подошла к нему и робко протянула руку. - Настоящие?
Ангел вздохнул. Он немного устал, чуть-чуть замерз и хотел выпить кофе. А показывать, какие у него настоящие крылья, он не хотел.
И тогда на кухне появился еще один человек. Мужчина в черном. Ангел вздрогнул. Он так и не смог привыкнуть, что здесь, на Земле, любой вправе носить и черный, и белый, и золотой.
- С кем ты разговариваешь, дорогая?
Она развела руками:
- Да вот, с ангелом.
Мужчина с интересом посмотрел на ангела. Ангел с любопытством посмотрел на мужчину. Их взгляды встретились. В серых глазах человека отражались все его чувства. В голубых глазах ангела дрожал бледный золотой свет.
- Что же, - сказал мужчина, отводя взгляд.- Я верю, ты ангел. И ты сильнее меня.
Ангел расстроился. Почему человек сдался так быстро? Почему он вообще сдался? Неужели он ее не любит?
Мужчина ушел, сначала из кухни, потом из квартиры, потом из дома. Ангел долго еще слышал его нервные шаги по пустым улицам заснеженного города.
- Зачем ты прогнал его? - воскликнула женщина.
- Он ушел сам, - возразил ангел. Он не оправдывался. Он просто был справедливым.- Ты же видела.
Она закрыла лицо руками и всхлипнула. Потом еще. Ее плечи задрожали. Ангел положил ей руку на голову и прошептал несколько тихих слов. Она успокоилась.
- Он вернется, - сказал ангел, - если ты не захочешь уйти со мной, он обязательно вернется.
- А я не хочу уходить с тобой, - прошептала она, вытирая слезы со щек. - Я не хочу умирать, и я не хочу уходить с тобой, и я не верю в Бога.
И тогда удивился ангел.
- Ты совсем ничего не помнишь? - спросил он, присаживаясь на корточки так, чтобы заглянуть ей в глаза и прочесть в них ответ.
- А, что... я... могу помнить? - с трудом выговорила она, глотая в промежутках холодный и совсем невкусный кофе. И тогда ангел увидел то, чего не заметил с самого начала. У нее не было крыльев.
- Где... твои крылья? - шепотом спросил он, сдерживая возмущенное трепыхание своих.
- Крылья? - она сбросила рубашку и повернулась к нему спиной. - Их у меня никогда не было.
Ангел тронул прохладной ладонью тонкую кожу между лопаток и ощутил две тонкие ниточки шрамов.
- Вот здесь, - сказал ангел, - здесь были крылья.
- Что ты, - она набросила рубашку на плечи и обернулась, - это на меня прыгнул наш кот. Это просто царапины. И они почти зажили. Скоро совсем исчезнут.
- Да, - согласился ангел. - Конечно, это просто царапины. И они почти зажили. И у тебя никогда не было крыльев.
Пятясь, он вышел из дому, чуть не наступил на пушистого черного котенка и немного постоял под ее окном. А потом нашел мужчину в черном, взял его за плечо и сказал:
- Возвращайся, ты сильнее.
В глазах мужчины вспыхнули торжество и радость. Но ангел не спешил отпускать его плечо.
- Вы забрали ее память, но как она отдала крылья?
- Они мешали, - объяснил мужчина.
- Как могут мешать крылья?
- Она женщина, - сказал мужчина, как будто это все объясняло.
Но ангел не понял. И мужчина разозлился.
- Крылья мешают лежать на спине, - объяснил мужчина, - а на спине ей приходится лежать каждую ночь. Понял?
Но глупый ангел все равно ничего не понял. И мужчина сказал последние слова:
- Мы любим друг друга. Мы занимаемся сексом. А крылья мешали ей лежать на спине. Теперь понял?
- Теперь понял, - ответил ангел. - Ей нужен был секс, и не нужны были крылья.
- Молодец, - сказал мужчина, освобождаясь от руки ангела. - Ты все правильно понял.
- Я знаю, - ангел склонил голову и стряхнул с ресниц слезу. Он не умел плакать, но слезы приходили сами. - Но я знаю еще кое-что: вы не любите друг друга.
Ангел расправил крылья и оторвался от Земли.
- Почему? - крикнул мужчина, поднимая голову к небу. Ангел был уже высоко. Но он снизился и прошептал мужчине на ухо:
- Потому что любви крылья не мешают!
Пошел снег, засыпая мужчину в черном и черные крыши домов.

онкой полоской бежит воск по длинной изогнутой свече. Она пахнет ванилью. Не люблю ваниль. На подоконнике сидит ангел и смотрит в небо. Ему хочется домой, а я его держу. Держу своими мыслями и попытками быть с любимым мужчиной. Заставляю летать повсюду и удерживать от сумасшедших поступков. Он устал и вздыхает голубой пыльцой. Я хочу извиниться, но ведь это его работа… Прошу ангела найти моего любимого, но тот отказывается. И что с ним, в самом деле?
Ангел плачет. Не знала, что такое бывает. Оказывается, он плачет моими слезами. Значит, когда плачу я, на самом деле плачет мой ангел? А почему плачут ангелы? Или по кому?
Я ползу по огромной кровати к подоконнику. Я смотрю на симпатичное лицо своего ангела. Он красивый. Глажу его по темным волосам и беру за руку. Любопытно, у всех ангелов такие нежные руки? Его карие глаза наполнены скорбью. Каждая слезинка темная и блестящая. На щеках остаются царапины от них. Его лицо кровоточит. Мне страшно, что мои муки заставляют его страдать. Я плачу с ним, только слезы ни как не могут вырваться наружу. Я глажу его руку и целую алые губы. Боже, они так холодны. Неужели он ни чего не чувствует?
«Ангелок, милый», - говорю я про себя, ведь он меня понимает без слов, - «не плач, прошу! Мне страшно!»
Он молчит. Наверное, у него нет голоса. Кровь с его щек капает мне на сорочку. Сорочка такая же белоснежная, как и его крылья. Капли превращаются в изящные узоры и украшают кровавым цветом мне сорочку. Слезы осколочками сыплются из его глаз. Они скатываются по нему и звонко падают на пол. Мое сердце скачет, как у загнанной лошади. Это все так странно и красиво. Его боль, точнее моя в нем, рождает красоту.
«Прошу, успокойся, я всегда буду с тобой!»- хотя, что я говорю, это ему придется всегда за мной приглядывать. Но я смотрю на него и мне его жалко, а ведь он отражение меня! Он не шевелится, лишь слезы царапают щеки, а я целую ему губы. Почему он замер? Что с ним? Перья лезут с его крыльев, они падают на черные слезы ангела и становятся белыми мышками. Мышки ползают по острым слезам и царапают брюшки. Шерсть их становится красной от их собственной крови. Они пищат от ужаса. Я щурюсь, закрываю глаза, отскакиваю от ангела и прячусь под одеялом. Писк прекращается.
Я убираю одеяло с лица и вижу, ангел стоит надо мной…
- Он любит тебя,- заговорил ангел.
Значит, все же у них есть голос.
- Ты говорил мне во сне, что он меня не любит! - смотрю я на ангела, затаив дыхание.
Освещенный луной с расправленными крыльями он прекрасен. Он так похож на человека, но в нем есть что-то высокое, правильное и холодное. Я бы любила его всю жизнь, но он ангел. А я человек и тем более я люблю другого…
- Ты никогда не будешь с ним, - с дрожью в голосе произносит он.
Ангел больше не плачет, слезы текут из моих глаз. Пелена затмевает глаза, я тру ладонями лицо и отгоняю одиночество, которое уже подкрадывается. Ангел плачет по мне?!
- Можно я буду с тобой? - спрашиваю я в надежде на то, что хотя бы мой ангел любит меня, как я люблю своего избранника.
- Нет, - ангел холоден и неподвижен, лишь перышки трепещут от легкого ветерка.
«Почему?»- молча спрашиваю я.
- Потому, что люди и ангелы не могут быть вместе. Вы слишком горячи в своих поступках и эмоциях, а мы холодны и расчетливы. У нас нет положительных эмоций, мы переживает, только ваши страхи, болезни, беды, боли, горести. Мы чувствуем все плохое. Это наша жизнь. Мы забираем это все себе, а вам оставляем хорошее.
Ангел садится ко мне на кровать и гладит мою щеку. Я прильнула к ней, с чувством матери впервые взявшей новорожденного в руки. Его крылья теплые и мягкие. Я вылезаю из-под одеяла и прижимаюсь к ангелу. Он укрывает меня своими крыльями. Мы молчим, мы чувствуем друг друга, мы одно.
- Почему я не буду с ним? Ты говоришь, что он любит меня? - я снова начинаю. Но я говорю тихо-тихо, что бы не спугнуть слияние душ, моей и его.
-Я же сказал, что ангелы и люди не могут быть вместе! - успокаивал он меня.
- Я тебя не понимаю…
- Все просто: Я твой ангел, а ты - его! Ты для него все! Ты забираешь все его плохое, ты даешь ему настоящее тепло и добрую судьбу. Он это понимает, но не может оценить. Он боится. Боится тебя и боится измениться. Он думает, что сможет быть счастлив с тем, что БЫЛО.
Мой ангел заплакал, он плачет моим горем. Я похолодела. Мои губы покраснели, я чувствую холод в теле, я прижимаюсь к нему сильнее. Это не помогает. Мои волосы седеют, точнее они становятся белыми, совсем белыми, как его крылья. Они стали длинными. Мои глаза застекленели, но я будто вижу себя со стороны. Я не чувствую ничего, кроме пламя на губах. Я чувствую, что-то лишнее в своем теле. Мне становиться тяжело. Я встаю с постели, ангел молчит. Мне так тяжело… я падаю…
…Опираясь на руки, я отрываюсь от пола, но что-то тянет вниз и свисает из-за спины. Боже, это… КРЫЛЬЯ…
У меня есть крылья! Мое тело нежно-розовое. Мои губы алые. Мое сердце холодное…
… Я сижу на подоконнике, а он спит. Наконец, он спит. Он много работает. Я чувствую боль. Я сижу не двигаясь. Я вижу его боль, боль об утере. Он потерял… меня. Он плачет во сне, точнее слезы царапают мои щеки. Он был глуп, но не мне судить. Он думал, что все успеет, но не успел. Я стала для него тем, о ком он даже и не догадывается. Он не верит в ангелов. А я буду сидеть на подоконнике, и смотреть его сны. Буду прятать его от горестей, болезней, страхов и бед.
Он будет с ней! А я с ним! Но каждую ночь я буду плакать о себе за него!
Всегда кто-то становится кому-то ангелом, но разве сложно сказать об этом сразу?

Маленький ангел сидел на облачке, свесив ножки.Он наблюдал за городом, который казался ему муравейником. Вдруг в окне одного дома он увидел знакомое лицо.
"Это ведь она",- подумал ангел и плавно начал спускаться вниз. Вот его маленькие ножки уже коснулись земли, он приоткрыл дверь подъезда и скользнул в маленкую щель. Поднялся на девятый этаж и оказался рядом с той самой дверью.

Маленькой ручкой он дотронулся до звонка,и его пронзительный крик встревожил тишину."Кто там?"-спросил когда-то знакомый голос.
-Это я, Ангел.
-Не знаю никакого Ангела. Вы,наверное,ошиблись квартирой!
-Да нет же, я не ошибся! Это я же я, Ангел... открой пожалуйста...
Дверь открылась, и Ангел увидел ЕЁ. Она была уже не та...Замученная, бледная, в старом халате... "Неужели это ты? Что с тобой стало?!"- воскликнул Ангел.
-Мы знакомы??? Я вас впервые вижу. Что вам нужно? Зачем вы здесь?
Тусклыми глазами смотрела девушка и ничего не понимала.
-Ты ничего не помнишь?
-Нет. Я очень устала, и советую вам побыстрее убраться отсюда. Тем более скоро придет мой муж. Я думаю, он будет не очень рад видеть в своем доме посторонних. Она села за стол и повернулась спиной к Ангелу. Ангел подошел к ней поближе и робко обнял ее за плечи, прижался к ее спине своим маленьким тельцем. "Я сейчас тебе кое-что покажу, пообещай,что сразу же уйдешь"... Она сняла халат,и на ее совершенном теле,на ее персиковой спине,в районе лопаток, находились два ужасных шрама... "А теперь уходи"....

В дверь позвонили,и она вздрогнула. Поспешно встала со стула и побежала открывать дверь. Это был ее муж. "А это кто еще???"- недовольно буркнул муж. "Он уже уходит"- строго посмотрела на Ангела девушка. "Я голоден, через 5 минут приду есть"- заявил муж. Девушка поторопилась на кухню. "Дверь вот там,-указал пальцем на дверь мужчина.- Убирайся!"

В больших глазах Ангела показались слезки.
-Где ЕЕ Крылья??? Куда ты дел ее крылья? У нее были огромные белые крылья. Зачем ты их отрезал??? Ты же погубил ее!- захлебывался в слезах Ангел.
-Понимаешь, мы любим друг друга... И соотвественно спим вместе! А знаешь,как мешали этому крылья! Ей было неудобно лежать на спине, поэтому я их и отрезал! Теперь все у нас в порядке! Мы счастливы!

Ангел уже вышел на улицу,где шел мокрый снег...
"И все-таки вы не любите друг друга!!! Она погибнет с тобой..."- крикнул Ангел вслед... Мужчина выбежал на улицу,но Ангел был уже высоко...
"ПОЧЕМУ???ПОЧЕМУ ТЫ ТАК ГОВОРИШЬ???"- кричал мужчина,смотря в небеса.
"ПОТОМУ ЧТО ЛЮБВИ КРЫЛЬЯ НИКОГДА НЕ МЕШАЮТ"- прошептал Ангел...

Я медленно брела по разноцветным полоскам радуги, считая шажки. Интересно, а, сколько еще их нужно сделать, чтобы добраться до конца? Странные какие-то мысли лезут мне в голову, подумала я, ведь мне сегодня уже успели испортить настроение - старший ангел поручил мне какого-то парня на земле. Вот уж не думала, что придется заниматься такой скучной работой. Гораздо интереснее считать облака, ловить капельки дождя, создавать хрупкие снежинки или на худой конец, просто гулять по радуге и считать шажки.
Бр-р-р как же не охота спускаться вниз. От одной этой мысли бросает в дрожь, но это моя работа, у каждого из нас свой удел, мой - это наблюдать и помогать людям и ничего с этим не поделаешь. А у них все как обычно - серо и скучно. Странные они все какие-то: не замечают прекрасного, зато умудряются столько времени тратить на пустые дела, но при этом с уверенностью считают их очень важными и нужными. Тьфу, смотреть противно. Даже думать не хочется, что я застряну в этой дыре на очередные 70-80 лет, для меня это, конечно не много, но не хочу впустую тратить даже такое небольшое количество времени. Эх, ладно, вот досчитаю до конца и спущусь на землю посмотреть на очередной предмет хранения.
Триста пятьдесят семь миллионов, триста пятьдесят восемь миллионов, триста пятьдесят восемь миллионов, триста пятьдесят девять миллионов, триста шестьдесят. Ну, вот я и на земле, медленно бреду по берегу реки, и смотрю на горы. Что-то я отвлеклась, мне же надо лететь в город. Чуть слышно я оторвалась от земли и полетела.
Вот и дом, который мне нужен.
- Раз, два, три, - вот, кажется, то окошко, которое я ищу. Медленно подлетев к нему, я пробралась внутрь. Темно - голубые шторы были плотно задернуты, от этого в комнате царил полумрак.
-Хи-хи-хи, вот и начинаются мои забавы, - пробормотала я, приоткрывая шторы так, что в комнату медленно пролез маленький лучик солнца. Он по-утреннему радостно и весело начал изучать его лицо. Русые волосы отливали цветом золотой пшеницы, прямой нос, волевой подбородок и нежная улыбка озаряла его лицо. Интересно, что ему сниться раз он так улыбается. Может быть, берег моря, голубые облака или простые банальные человеческие вещи от которых они бывают в восторге.
До идеального ангела мне далеко, подумала я и решила начать игру. Подойдя к тумбочке, возле его кровати я всего лишь нажала на одну кнопку на круглом будильнике, сделанном в виде земного шара. И голубой предмет начал издавать неприятные звуки.
Парень зашевелился, его рука машинально отключила будильник. На удивление он не продолжил спать, а, сладко потянувшись, открыл глаза и улыбнулся, увидев пробравшийся в комнату солнечный лучик.
Странный какой-то экземпляр попался, обычно, если я начинаю шутить мало, кому это нравиться, все только злятся и ругаются, а у этого улыбка на лице. Я настолько была сбита с толку, что просто перестала злиться, и не заметила, как сама начала улыбаться. А парень вполне таки миленький и улыбка у него обаятельная. Пока я обдумывала, какой подопечный попал ко мне под крылышко, он уже успел встать и направиться в ванную. Лукаво сверкнув глазами, я направилась за ним. Примостившись у входа, я смогла более тщательно изучить его: довольно высокий, с красивой фигурой, прям греческий Бог, сошедший с Олимпа. Хотя о чем я, эти глупые люди считали, что есть гора, на которой живут все Боги, они ведь совсем ничего не знают, хотя думают, что скоро покорят мир. Им еще далеко до постижения мира и совершенства. Все они изначально несут в себе частичку зла и изъяна, сами того не понимая, стремятся к идеалу, но никогда его не достигнут.
Что-то я расфилософствовалась и совсем отвлеклась. А он в это время тщательно чистил зубки. Приятная неожиданность заставила меня улыбнуться, второй раз за время пребывания на земле, цвет зубной щетки, как и вся ванная комната, была моего любимого голубого цвета. Оказывается, наши вкусы в чем-то схожи.
Взглянув на календарь, висящий на стене, я узнала, что на земле сегодня выходной. Он занимался своими привычными делами: делал домашние задания, читал книгу, разговаривал по телефону, гулял. А я все это время с интересом наблюдала за ним. Вроде раньше, все эти людские мелочи казались мне такими глупыми, а когда их делал он, даже забавно было на все это смотреть со стороны. Я не успела оглянуться, как первый рабочий день подошел к концу. На город медленно легло черное покрывало ночи, лишь маленькие дырочки- звезды - пропуская свет, помогали не сбиться людям с пути.
Я сидела на подоконнике и наблюдала, как постепенно погасают светящиеся точки- окошки на другой стороне дома. Осталось два маленьких пятна, наверное, скоро и их обладатели закончат все свои дела и лягут спать. Услышав тихое сопение моего человечка, я поняла, что можно подниматься наверх.
Оттолкнувшись от подоконника, я взмыла ввысь и устремилась, как мне показалось, на самое мягкое облачко. Но в долю секунды меня опередили, и теперь на облюбованном мною месте уже сидел какой-то нахальный ангелок.
- Так, что-то я не поняла! Это же мое место, - гневно воскликнула я.
- А оно вроде не именовано, - услышала в ответ.
Надо же у этого болвана хватает наглости хамить мне, ну уж нет, этого я ему не позволю. Медленно подлетев сзади, я потянула за край облако так, что он кубарем слетел с него, как с самой крутой горки. Понаблюдав за его манипуляциями в воздухе, я спокойно опустилась на свое место, и победно улыбаясь, начала чистить свои крылышки. Незаметно пролетела ночь. Звездочки растворились в предрассветной тиши и солнышко, сладко потягиваясь, расправило свои лучики. Это значило, что второй день моей работы уже начался.
Я наблюдала за ним со стороны, а он, ничего не замечая, продолжал собираться в университет. Умывался, делал зарядку, готовил завтрак. Второпях чуть не забыл взять зонтик, когда выходил из дома. А я двинула книжки, и они с грохотом повалились на пол. Удивленный он пошел посмотреть, что случилось, и заметил забытый зонт. Что бы он без меня делал, промелькнули в моей голове мысли.
Весь день я провела с ним. Познакомилась со многими его друзьями, приятелями, учителями и сокурсниками. Некоторые вполне интересные, но есть и такие с которыми лучше даже не сталкиваться. И ни один не похож на моего мальчика.
Незаметно пролетел год моей работы на земле. Я каждое утро спускалась вниз, чтобы охранять своего человечка. Иногда, когда он долго не мог заснуть, я оставалась у него на ночь. Медленно опустившись наверх шкафа, стоящего напротив кровати наблюдала за ним.
Сама того не замечая, я очень сильно привязалась к нему. Теперь ни дня не могла представить без своей работы. Как только первые лучи опускались на землю, я уже была рядом с ним, ловила каждое мгновение. Его улыбка, смех, ласковый взгляд, печаль в глазах - все то, без чего я сильно тосковала и скучала. Мне нравилось играть с ним, всегда это получалось так весело и забавно. Наверное, все оставалось бы так и дальше, но в его жизни появилась Она - эдакая Снежная королева - белая, почти прозрачная кожа, льняные кудри и пронзающее - холодный взгляд. Я смотрела на нее и не как не могла понять, чем она могла его заинтересовать. Не буду спорить, по земным меркам, она очень привлекательна. Но что эта льдинка может дать ему, кроме холода?
- Ничего, - ответила на свой же вопрос я.
Просто он полюбил ее. Любовь не поддается объяснению, не подвластна законам, правилам и теоремам, выведенным на земле. Хотя я-то знаю, откуда она берется. Просто шаловливый амур в очередной раз вышел на охоту, и в этот раз его добычей стал мой мальчик.
Теперь мой человечек проводил все свое свободное время с ней. Дарил свою нежность, улыбку, согревал своим теплом и всячески оберегал ее.
Мне же она не понравилась с первого взгляда. Я злилась на нее, на себя. Странно, со мной такое впервые. Вы даже представить себе не можете, кто был ее ангелом. Я и сама не верила до тех пор, пока не увидела, как он за ней виляет. Да, это был именно тот наглец, который чуть не увел мое место. Увидев это, я была вдвойне против знакомства моего мальчика и этого кристаллика льда.
Каждый день в сердце вонзались тысячи иголочек ревности, и я не могла ничего с этим поделать. Я не понимала, что со мной происходит, и не знала, как это исправить. При любом удобном случае старалась задеть ее, открыть моему человечку глаза, но он не видел моих предостережений, стрела амура попала точно в цель и я была не в состоянии вытащить острие любви из его сердца. Приходилось мириться с этим, но теперь все чаще я искала возможность улететь наверх: посидеть на облаке и подумать. Подсчет звезд в последнее время перестал меня интересовать, я рассматривала замысловатые рисунки, в которые они сложены. Я искала на небе любую мелочь напоминавшую его. Сначала я думала, что все пройдет, выйдет из его сердца как обычное увлечение, но с каждым днем надежда на это таяла, как медленно, но верно тает мартовский снег под весенним солнышком. Все рухнуло, разбилось как хрупкое стекло в тот день, когда она в первый раз осталась у него на ночь. Я сидела, закусив губу на подоконнике, слышала, как участилось их дыхание, и видела, как соединяются их тела в единое целое. Не выдержав этого испытания, я стрелой взмыла ввысь. Небо вдруг затянулось большими темно-серыми тучами, которые, как грозные великаны накрыли собой весь город. Мгновение и послышались первые капли дождя, упали первые искренние и чистые слезы ангела. Если вы думаете, что ангелы не умеют чувствовать, вы глубоко заблуждаетесь. Они очень нежные и ранимые, их легко обидеть, разрушить их непорочную душу.
А дождь за окном все шел и шел. Медленно стекая с крыши тонкой струйкой, барабанил по стеклам и медленно стекал в огромные лужи печали, печали маленького и беспомощного ангела.
Тихо плача, я совсем не заметила, что нахальный ангел тоже покинул свою подопечную и как не в чем не бывало, чистил свои крылья. Маленькие капельки дождя стекали по моему лицу, как вдруг слева, в области груди что-то сжалось, и я почувствовала острую невыносимую боль. Тревога и страх как стальные цепи сковали меня. Пересилив все это, я резко рванула вниз к моему мальчику. Долетев до знакомого окна и увидев его, я поняла, откуда взялась эта боль. Он сидел на кровати и испуганно смотрел на Нее. Она лежала не шевелясь, обычно прозрачно-белая кожа, стала еще белее. Еле оторвав взгляд от пары, я увидела ее хранителя и темного ангела. В сознании промелькнула мысль - это конец. Больше не будет помех, больше не будет королев, мой мальчик останется только моим, я всегда буду с ним. Голова гудела от такого количества мыслей, в ушах все звенело… В этом состоянии я случайно поймала его взгляд. Боль, невыносимая боль, та, что медленно разрушает все вокруг, наполняла его. В глазах я прочитала страх и ужас - ужас потерять ее. Я не помню ничего, знаю только, что в памяти как молоточком стучали слова: « удержать любым путем». Воспоминания навсегда сохранят этот взгляд, наполненный ужасом, страхом и печалью.
Через секунду комната наполнилась людьми, все они были в белых халатах. Все запыхавшиеся они сразу начали производить какие-то манипуляции с ее телом, но я то прекрасно знала, что они этим вряд ли ей помогут. Я должна действовать, иначе будет поздно, промелькнуло в моей голове.
В мгновение ока я подлетела к темному ангелу. Я точно не помню, что ему говорила, в памяти остались лишь обрывки нашего разговора. Он говорил:
- Прости, я не виноват, что он не смог ее уберечь. Теперь она должна идти со мной.
- Нет, ты не можешь так поступить, не можешь!!! Что ты хочешь взамен, - кричала я, что есть силы.
- Не понимаю тебя, - равнодушно спокойно отвечал он, - твой человек жив и здоров, что тебе еще надо?
- Разве ты не видишь, как ему плохо? Я хочу, чтобы она жила! Сделай это, пожалуйста, - умоляла я его.
-Нет, я не могу, не имею права.
- Что ты хочешь? Я отдам тебе все, что ты попросишь, только выполни мою просьбу, - из последних сил просила я.
- Так и быть, милое создание, я делаю это лишь потому, что ты мне очень понравилась. Но помни о том, что ты говорила, теперь ты моя должница.
- Хорошо, я сделаю все, что ты попросишь, - из последних сил сказала я, опустившись на свое привычное место-верх шкафа.
Приходя в себя, я заметила, что люди так же бегали и суетились над неподвижно лежащим телом.
- У меня получилось, я сделала все, теперь она будет жить, - победно промолвила я.
Девушка на руках моего мальчика медленно приоткрыла глаза. Для людей это было чудом. Они засуетились еще больше. Какие же они наивные, не понимают, что их глупые и нелепые действия не причем, если на землю поднимается темный ангел, он не уйдет без своей жертвы.
Что будет дальше, я даже не задавалась этим вопросом, теперь все равно, они будут вместе, они будут счастливы, мой мальчик будет счастлив, а для меня сейчас это самое главное.
Я смотрела с высока на мельтешение людей и в первый раз ни о чем не думала. Все мысли вылетели из головы и стаями птиц унеслись прочь. Позже девушку увезли в больницу, а мой мальчик уехал с ней. Люди поставили диагноз - сердечный приступ. Теперь он вдвое больше заботился о ней, стал для нее ангелом на земле.
Ночь сменялась днем, а день ночью. Все было так, как и раньше. По ночам я поднималась на небеса, чтобы посмотреть на землю сверху. Но однажды я не смогла покинуть землю. Девушке стало плохо, мой мальчик не отходил от нее ни на минуту, а я все это время была с ними. Сидела на подоконнике больничной палаты и наблюдала за появляющимися звездами.
- Здравствуй, ангел, - услышала я за спиной скрипучий голос, в тот день я даже не заметила, насколько он был неприятным и резал слух, - я пришел получить должок.
- Здравствуй, - ответила я, повернувшись лицом к нему, - прекрасно помню о своем долге.
Я знала, что когда-то это должно было случится. Я не была удивлена его появлением, просто не думала, что это произойдет так скоро.
- Это хорошо, что ты все помнишь, не нужно напоминать.
- Что ты хочешь от меня? - безразлично глядя на него, проговорила я.
- Ты мне понравилась, смелый ангел, не часто встретишь такого. Я решил взять тебя с собой.
- С собой, - медленно по слогам произнесла я.
Прочитав немой страх в моих глазах, и ехидно улыбаясь, он ответил:
- А что ты думала: плата за жизнь велика.
- Я ничего не думала, хорошо, будет так, как ты захочешь. У меня есть время попрощаться?
- Ровно пять минут, а потом мы покинем землю.
Я подлетела к своему мальчику. Он нежно обнимал спящую девушку. В последний раз я заглянула в его глаза, столько любви и ласки я прочла в них, спокойствие и безмятежность. Мой выбор был сделан правильно. В памяти навсегда останется этот взгляд. Я запомню его таким, как сейчас. Пусть он будет счастлив, а я буду счастлива от этого вдвойне. С этими мыслями я подлетела к темному ангелу:
- Я готова.
- Хорошо, летим. У тебя еще много дел на сегодня. Нужно успеть записаться в учетную книгу, поменять крылья и почистить душу от всего доброго…

Мальчик заблудился. Он понял это, отчаянно оглядываясь вокруг, ясно осознавая, что рядом нет мамы, он один в этом огромном городе, с бегущими куда-то людьми, грязными лужами, в которых отражалось небо, отчего небо казалось совсем не голубым, а серым и пугающим, с облаками-чудовищами и совсем тусклым неулыбчивым солнцем. Мальчик был мал, он только начинал разговаривать, четко произнося всего несколько слов, тех, которые часто были нужны ему для общения с мамой и папой. Поэтому он испугался, громче сердца своего. Страшно бывало ему и раньше, то от строгих папиных глаз, то от замахнувшегося на него друга, то просто от темноты перед сном. Но так страшно, как сейчас ему не было никогда.

Можно было закричать, заплакать, кто-то бы обратил на него внимания, но мальчик еще больше, чем своего городского одиночества боялся чужих людей, про которых мама не раз рассказывала страшные вещи и запрещала общаться с незнакомыми дядями и тетями. Он посмотрел вокруг, и неожиданно для себя решил, что просто посидит на скамейке в саду, пока мама, а она обязательно его уже ищет, наконец, найдет его.

Мальчик выбрал скамейку, казавшуюся наиболее яркой в весеннем саду, потому, что хмурое солнце, обойдя своим вниманием просыпавшиеся после зимы большие деревья и низкие кусты, загрустившие без детей качели, бурые от грязного снега умирающие сугробы, собрав в кулак все тепло, которого было еще так мало после длинной зимы, согрело зеленую скамейку под старым кленом. Скамейка была светла, казалась теплой и улыбающейся розовой улыбкой, и мальчику вдруг почудилось, что именно на этой скамейке лежит, свернувшись, большой солнечный заяц.

Мальчик сел на скамейку и, поглаживая солнечного зайца, чувствуя теплоту зелени деревянной доски, и стал терпеливо ждать.

— Ничего не бойся. – Вдруг услышал мальчик уверенный и спокойный голос. Он оглянулся и увидел рядом с собой светловолосого мальчишку, очень похожего на него, одетого в необыкновенной белизны одежды. Они были такие белые, что мальчику показалось, что пошел снег.

— Ты кто? – спросил мальчик, удивляясь сам себе, так как еще минуту назад, он почти не умел говорить.

— Не удивляйся, — сказал новый знакомый, — ты сейчас говоришь не словами, а сердцем, я тебя хорошо слышу и понимаю, слышит мое сердце. Я – твой Ангел-хранитель и я с тобой давно, с самого твоего рождения. Храню тебя от нечаянных приключений. Всегда.

— Значит, правда! – обрадовался мальчик, — Правда, что ангелы существуют! Здорово! А как зовут тебя?

— Меня никак не зовут. Имя, чтобы звать, обращаться, а меня звать не нужно, я и так всегда с тобой. Если хочешь поговорить со мной, говори просто: «Мой ангел-хранитель».

— Мама говорила мне, что есть Бог, да я и сам так думаю, просто очень мало про него знаю и не понимаю многого. Ты видел Бога? Какой он?

— Послушай, малыш. Ты видишь мир вокруг тебя? Видишь эту наступающую весну, медленно тающий снег, ручейки-змейки, падающую голубизну неба, так, что иногда кружится голова, этот большой старый клен, который пережил много зим и весен, солнце, что становится теплее и ласковее день ото дня? Чувствуешь тепло зеленой скамейки, ветерок, целующий тебя в макушку, соленый вкус твоих слез? Знаешь, что скоро придет лето, потом наступит осень, ты вырастешь, у тебя родятся свои дети, потом внуки? Все это – жизнь, мир, в котором мы живем, сущее. Все это создано Богом, во всем этом мы видим его, его любовь к нам и всему живому на земле, ко всем подробностям человеческим.

— Так значит, Бог создал все-все-все? И меня тоже?

— Самое лучшее творенье Бога, венец его творенья – это человек, то есть и ты тоже, малыш.

— А мама говорила, что бывают на свете плохие люди. Неужели они тоже Божьи творения?

— Даже самый плохой человек — дитя Бога, сын его. Бывают непослушные дети, ты сам изредка капризничаешь и не слушаешь маму. Непослушных детей Бог тоже любит, очень ждет, чтобы они исправились. Но радость от непослушания коротка, а вечная жизнь с Богом бесконечна. Поэтому непослушные дети Бога после смерти будут страдать.

— А что такое смерть? – спросил мальчик ангела.

— Смерть – это бессмертие. Бог сделал человека из праха, вдохнув в него силой своей и любовью дух. Когда человеческое тело умирает, оно снова обращается в прах, а дух возвращается к своему отцу – Богу. Когда разрушится твой дом, твоя жизнь на этой земле, то жить ты будешь в доме Бога. А жить будешь так, как заслужил это своими земными делами и поступками.

— Пока тебя ищет мама, я расскажу тебе несколько сказок про Бога, чтобы ты почувствовал за спиной еще не появившиеся крылья — предложил Ангел.

Я, Господь Бог твой — да не будет у тебя других Богов, кроме Меня

Жил на свете веселый Моряк. Он давно и долго плавал, моряки говорят «ходил», на большом и сильном корабле. Много разных морей, стран, людей в этих странах видел Моряк. Страны были разные – жаркие и холодные, добрые и злые, маленькие и большие, грустные и радостные. И люди в этих странах жили по-разному, были у них разные одежды, дома, цвет кожи, обычаи, традиции и верования.

Однажды Моряк прибыл в страну, жители которой, собираясь вместе, кружились в разноцветных нарядах вокруг большого каменного столба, на котором было вырезано чье-то лицо. Они поднимали руки к небу, пели песни на непонятном языке и падали на колени. Моряк был хороший парень, он никогда не обижал людей и всегда радовался встречам с новыми еще незнакомыми ему народами. Поэтому без подарков в новую страну Моряк никогда не приезжал. Вот и сейчас он приехал с большим мешком сладостей, чтобы подарить новому племени. Обрадовались люди вкусностям Моряка, и в ответ на его дар, вручили ему такой же столб, только маленький, рассказав при этом, что столб этот – Божок племени. Если также молиться ему, как это делают эти люди, то спасется Моряк от всяких бед и несчастий путешественника. Взял Моряк маленького подаренного Божка и отправился дальше на своем могучем корабле.

Жители другой страны рассказали ему, что морякам, путешествующим по суровым морям и океанам нужно молиться Морскому Богу. Тогда защитит этот Морской Бог Моряка от морских напастей.

Народ третьей страны объяснял Моряку, что в их стране нет, и не может быть никакого Бога, потому, что делают они все сами, чего и ему советуют. Главное, говорили они, чтобы корабль у тебя был крепкий, да руки сильные – не пропадешь.

Но наступил день, когда небо обрушилось в море, ветер перестал быть ветром и превратился в ураган. Волны, как большие языки, пытались слизнуть корабль Моряка, и, казалось, что океан вот-вот проглотит путешественника вместе с кораблем. Страх охватил Моряка огромными черными крыльями, таким сильным был страх, что нечем дышать было человеку, а сердце его превратилось в ледяной кусок.

Вспомнил Моряк жителей третьей страны, их слова о могуществе человеческом, и решил, что справится с буйством разъяренного океана сам. Но не смогли слабые руки человека удержать паруса, раздуваемые ветром. Сорвались паруса и улетели в море.

Тогда подумал Моряк о жителях второй страны и про Морского Бога, которому поклонялись эти жители. Стал он истово молиться ему, прося его о защите и помощи в своем бедствии. Но остался плач Моряка без ответа, только и слышал он раскаты грома, рев волн, да видел яркие вспышки молний. Мачта корабля сломалась, и слизали ее языки волн.

Схватил тогда Моряк маленького каменного Божка, упал на колени и начал молить его о спасении своем. Но равнодушно смотрел на него каменный Божок, пока следующая волна не смыла за борт самого Моряка.

Божок пошел на дно, а Моряк, вдруг понял, нет других богов кроме Единого Бога, и все, что происходит с нами, все, что вокруг нас, все от Бога Единого — волны, разевающие свои кричащие рты, неспокойное соленое море, гремящие тучи, камни, его корабль, он сам, погибающий в морской пучине, и все-все-все. И тогда ушел из сердца Моряка страшный холод, огромная любовь к Богу растопила ледышку-сердце. Из последних сил Моряк обратился к Богу с Мольбой и Верой во спасение свое. Молитва его была так искренна, а Вера сильна, что в тот же миг шторм прекратился, на небе появились добрые глаза звезд, вода стала теплой, а сердце Моряка спокойным и счастливым. Потому что более всего рад он был не своему спасению, а тому, что душа его теперь знала – нет Бога кроме Единого Истинного. И Вера в Бога поселила в его сердце Надежду и Любовь.

— Значит, Моряк спасся, потому что поверил? – спросил мальчик.

— Бог любил Моряка и раньше. Просто Бог хотел спасти его душу, которая без Веры погибла бы навсегда, – улыбнулся Ангел.

— А если небо стало синее, значит, у Бога настроение стало хорошим, Ангел-хранитель? – задал еще один вопрос мальчик.

— Какое бы ни было небо, хмурое или радостно-синее, какой бы ни был день, что бы этот день не приносил, радости светлые или горести туманные, Бог любит нас всегда. Он знает, что мы его любим и помним и в радости и печали.

Хочешь услышать еще одну сказку?

Не делай себе кумира и ни какого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в водах ниже земли; не поклоняйся и не служи им .

Было у отца три сына – Старший, Средний и Младший. И хотя отец и мать были у них одинаковые, как это часто бывает, сыновья были совершенно не похожи друг на друга.

Старший был высок и красив, умен и удачлив. Многого в жизни он добился и превыше всего ценил себя. Любил он себя сильно. Что тут делать? Думал он, что главное в жизни деньги, здоровье, сила. Никто не мог его переспорить. Очень упрям был Старший сын.

Средний ростом не удался, да и умом не вышел. Но везло ему в жизни, удача всегда была рядом с ним, как будто носил он ее с собой в котомке заплечной. И считал Средний, что все дело в том, что есть у него волшебная картинка. На картинке той дед старый нарисован, суровый дед, неулыбчивый, глаза у него прищурены, борода длинная, одежда богатая. Как нужно что-то среднему, давай он картинку целовать, слова разные шептать, поклоны бить. Получалось у него часто, вот и думал он, что дед этот на свете самый главный, да важный. Вот и любил он этого деда всей душой.

Младший сын вовсе красив не был, характером тихим спокойным. Не все в жизни удавалось ему, а если не удавалось, то ждал он дня светлого, да прозрачного, шел в чистое поле и просил ветер переменчивый и солнце горячее о желании своем, жаловался им на судьбу, просил судьбы лучшей.

Наступили трудные времена. Хлеб не уродился, война началась. Что сыновьям делать? Старший на себя надеется, Средний с картинкой сидит, Младший в поле чистом солнцу, да ветру молится.

На силу всегда другая сила найдется. Враги Старшего в плен взяли, веревками повязали, в темницу бросили.

Не помогла картинка Среднему. Дети голодные сидят, слезы льют, хлеба просят.

Скрылось солнце, ветер переменился, холодным стал, ливень на землю обрушился, стеной стоит. Простудился Младший, лежит горячий, плохо ему, болят у Младшего все косточки.

Отец братьев не плакал, не роптал, а все твердил: «На все воля Божья». Верил старший семьи в одного только Бога Единого, любил его, молился ему, не прося ничегошеньки, благодарил за день каждый прожитый. Верил мужчина, не оставит Бог сыновей его в беде.

Услышал Бог молитвы отца, вернул ему сыновей глупых.

— Сынки вы мои неразумные, — сказал отец. – Нет сил никаких кроме Бога Единого, все вокруг создано им. Вы – сыновья его. Солнце, ветер, трава, дорога и звезды – творения его, все, что видим и чувствуем мы, все это – Бог. Любить и молиться, почитать и благодарить, ждать и верить, надеяться и служить – одному ему надо. Можно поклониться и цветам звездным, и траве изумрудной, и столбу каменному, потому, что все это он один создал, ему все это подвластно, все это напоминает нам о Боге Едином. Сияние звезд, крепость камня, тепло печи, стук сердца – Бог Единый Истинный, любящий Вас.

— Значит, учил отец сыновей, чтобы не верили они в силу чью-то кроме Бога? – задумался Мальчик.

— А нет никакой другой силы ни человеческой, ни вещественной, ни природной, – отвечал Ангел. – Понять это нужно, малыш. Понять и поверить.

— А как можно добожиться до Бога? Надо громко кричать?– спросил Мальчик.

— Бог всегда тебя слышит, не старайся громче крикнуть, можно просто обратиться к нему в мыслях, помни о нем всегда, – сказал Ангел.

— Не устал, дружок? Продолжим нашу беседу?

— Что ты Ангел, — ответил мальчик. – Рассказывай дальше.

III

Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.

Удачлив и богат был Купец. Много товаров разных было у него в лавке. Тут и шелка разноцветные и кружева ажурные, ленты яркие и кисея воздушная. Торговля у Купца хорошо шла. Решил купец, что помогает ему Бог, а раз помогает, то взял он за обычай, как только войдет покупатель в лавку, так Купец сразу про себя: «Господи, помоги продать!». Казалось ему, вроде действует его придуманная присказка. Богател он день ото дня. А весной решил поехать в соседний город, товар свой на продажу отвезти. Нагрузил полную телегу, сказал про себя «Господи, помоги продать!» и в дальний путь отправился.

Едет Купец дорогой весенней, по сторонам смотрит и жизни радуется. Навстречу ему на лошади вороной Офицер. Красивый, гордый, форма на нем, хоть и дорога дальняя, ни пылиночки, ни сориночки.

Поговорили два путники, да и решили к вечеру вместе отужинать. Костер развели горячий, чайку душистого вскипятили, разговоры начали. Купец все о своей торговле, а Офицер о доблести своей ратной, о боях геройских. Хвастался Офицер, хвастался, возьми, да и скажи: «Богом клянусь, не проигрывал я бой никогда!».

Только сказал это Офицер, как раздался топот конский, и выскочили из лесу разбойники лютые. Недобрые это были люди, обижали они путников. Вот и сейчас. Разграбили они добро Купеческое, у Офицера лошадь отобрали, хорошо не убили никого.

Остались Купец и Офицер в чистом поле без денег, еды и одежды своей, побитые, сидят, горюют. Тут из лесу Старик вышел. Седой, спина прямая, глаза синие-синие. Подошел он к бедолагам, рассказ их послушал, всю жизнь они ему до сего дня рассказали. Покачал головой Старик:

— Грешные вы люди, — говорит. – Один имя Божье не к месту поминает, другой именем этим клянется. Вот и отвернулся от вас Господь, не защитил от напасти. Слишком часто вы по пустякам к нему обращались. С Богом говорить надо наедине, в молитве искренней, в сердечной беседе к нему обращаться, трепет священный имя Бога вызывает у твари каждой на земле нашей грешной, а вы устами своими бездумными оскорбляете Господа. Поделом Вам, пустозвоны.

Развернулся Старик и ушел в лес обратно.

А Купец с Офицером так и остались в одиночестве на дороге, прощения у Бога просить.

— Понял ли ты, мальчик, заповедь эту? Священно имя Бога, нельзя его использовать в разговорах пустых, шутках разных, клятвах недостойных.

— Понятно, Ангел. – отвечал мальчик. – Я буду даже думать про Бога и о имени его прекрасном с любовью и уважением. Вот только не знаю, умею ли я так.

— Конечно, умеешь. Все хорошие люди думают и делают по-хорошему.

Шесть дней работай и делай всякие дела свои, а седьмой есть день отдохновения, который посвяти Господу Богу твоему.

Жил-был один хороший, умный человек. Работа у него была интересная, нравилась ему очень, скажем, работал он автослесарем, машины ремонтировал – грузовые и легковые, сложные и не очень, старые и новые, красные и белые, разные всякие. Друзей у него было много, любил он их всех, поэтому и они его любили, шли к нему, как минутка свободная выдавалась, а выдавалась она, как правило, в дни выходные. Времени поэтому совсем мало было у человека, а планов много. Многое хорошее человек планировал сделать в жизни для других. И сказки хотел написать, и детей-сирот одарить заботой своей и вниманием, и старикам чем-нибудь помочь, и за больных помолиться. Но даже в церковь сходить раз в неделю времени у него не хватало. То времени не хватит, то сил. Так все планы и оставались у него только планами, делами отложенными на «когда-нибудь». Дни пробегали за днями, недели за неделями, а хороший человек так и жил в вечной суете – по будням работа, по выходным друзья.

И вот однажды человек этот заболел. Заболел он так сильно, что работать не мог, с друзьями выходные проводить тоже не мог. Осталось ему только в постели лежать. Лежать и думать.

Душа его была полна какой-то отравы, слепа, безвольна и беспомощна. Зазвенеть бы ей в расцветающей как серый цветок ночи высоким звуком скрипки, так жалобно, пронзительно, расплываясь в жемчужной дали, в который ты где-то он потерялся.

Думал человек честно про жизнь свою и понял, что болезнь эту дал ему Господь Бог, из любви к нему, заботясь о душе его вовсе неплохой, но очень занятой. Занятой так, что места для Бога уже в ней совсем мало оставалось. Вот Господь Бог сделал так, чтобы остановился человек в беге своем ежедневном, вспомнил про Бога и оборотился к нему, поговорил с ним за все пропущенные воскресенья. Остановил для человека Бог бег времени, чтобы дела свои добрые смог сделать наконец этот человек.

И тоска человека достигла пика моей нежности и любви к Богу. Поблагодарил человек Бога за данную ему возможность и за понимание этой возможности. Посвятил человек Богу все дни, проведенные на больничной койке. Пообещал, что как только выздоровеет, займется выполнением планов своих добрых, и более никогда не пропустит ни одного воскресенья для общения с Богом.

Искренен был человек, увидел это Бог, простил человека и выздоровел человек.

— А я с Богом часто разговариваю, — сказал мальчик, — как узнать хватает ему времени поговорить со мной или нет?

— Один день в неделе надо посвящать Богу, мальчик, это – воскресенье, в честь Воскресения Христова. Конечно, ты можешь говорить с Богом когда хочешь, но никогда не забывай про воскресный день, – объяснил Ангел.

— А иногда летней ночью на небе горят яркие-яркие звезды, и тихо-тихо так, что слышно как у бабушки в саду стрекочет кузнечик. Наверное, он зеленый и ему скучно. Листочки на яблоне замерли, как будто слушают тишину и песню кузнечика, а мне хочется плакать. Что это, Ангел? – спросил малыш.

— Это твой разговор с Богом. Это – любовь.

И у Ангела тоже скатилась слеза. Наверное, он вспомнил свои разговоры с Богом.

Почитай отца твоего и мать, да будешь благословен на земле и долголетен.

Юноша был молод и горяч, и потому-то как раз, что был молод, считал себя уж очень умным, опытным, все в жизни понимающим. Раздражали его советы необразованных стариков и родительские наставления. «Ничего они в жизни не понимают!», — думал юноша и все делал по-своему. Не знал он еще, что любовь родительская много больше любого знания.

Вот и ушел юноша из дома, захотелось ему пожить без советов и наставлений. Бродил по странам разным, работал, воевал, суета кружила, манила, заставляла все забывать, и ни разу не вспомнил о родителях своих.

И вот однажды ранили юношу враги, сильно ранили, много крови потерял молодой человек. Лежит он под деревом бредит, больно ему и тягостно. И зовет в бреду своем горячечном: «Мама! Мама-а-а!». Потому, как человек в горести и беде, даже, просто оступившись на улице, мать сразу вспоминает. А материнское сердце издали беду с чадом своим чувствует. Послала мать отца к сыну, вздрогнуло ее сердечко от беды сыновьей.

Нашел отец юношу под деревом, да хоть и стар был уже, потащил домой. Тяжело старику пришлось, но знал он, что сам по дороге умрет, но сына не бросит.

Выходили родители сына. А тут новая беда – оклеветали юношу, мол, бросил он своих товарищей на поле брани, сбежал в трусости. Ведут юношу под конвоем солдаты сердитые, злые, вся деревня на молодого человека пальцем показывает, плюют в него, камни бросают. Вдруг васильки луговые к ногам его упали, синие-синие, как небо, на грязной и пыльной дороге этой лежали они струей пролитого солнца, пятном ярким, надежду дающим. Это мать его, веря и не веря клевете, знала, что любит его и любить будет всегда, каким бы не был ее сын, вот и бросила цветы ему под ноги, чтобы знал это юноша и помнил про любовь материнскую. Нет нежнее и непреходящей любви родительской, данной Господом Богом всем детям своим. Любовь эта всегда рядом, как твоя пустая ладонь, как уставший дневной свет, как ликующее сегодня близкой весной солнце, как ночь, прозенная стрелой тоски забытых родителей.

— А что такое нежность? – спросил мальчуган.

— О-о-о! Это – любовь до седьмого неба, если по-детски. – отвечал Ангел, — это любовь со слезами счастья и умиления, любовь, которую дарит нам сам Господь.

— А бывает любви больше или меньше? Меня часто спрашивают, кого больше я люблю маму или папу?

— Нет в любви количества. Либо есть любовь, либо нет, – строго сказал Ангел.

Не убий.

Девушка влюбилась в первый раз. В первый раз ей хотелось все время петь, рассматривать облака, поглаживать белого ленивого кота, глубоко вдыхать осенний воздух, слушать нескончаемый шепот падающей листвы и радоваться, радоваться, радоваться. Она так любила этот мир! Ей нравился даже непогода. Она была счастлива.

Но, к сожалению, наша любовь не всегда ответна. Бывает так, что кто-то любит, а его вовсе и нет. Так и случилось с девушкой. Не любил ее избранник и сказал ей об этом. Плохо так сказал, грубо, резко.

Обрушилась, камнем полетела душа девичья после слов таких. Мир переменился, совсем другим стал – чужим, холодным, не нужным. Она внезапно одна, поселилась в зимней ночи, отдавшись ее черноте, и сама стала такой же, страдая громче сердца своего. Пробираясь со снегом в эту ночь, замерзала девушка, и становилось ей невыносимо грустно.

Одела девушка самое любимое свое платье цвета спелой пшеницы и пошла к реке, решив, что жить ей теперь незачем, пусть река примет ее в свои воды холодные. Пришла красавица на берег, глянула вокруг: река шумная, темная, дна не видать, голова от взгляда на нее кружится. Лишь небу ведомы пределы наших сил.

Смотрит девушка на реку, и вдруг, страшно ей стало, поняла она, что жизни хотела себя лишить, драгоценного достояния Бога. Жизни, которую дал ей Бог, как огромный дар, и которой не вправе она вот так распоряжаться. Помолилась девушка Богу, что вразумил ее Господь, и мир снова стал для нее прекрасен, потому что окрасила его любовь к Богу, непреходящая, вечная, красивая. Растаяло сердце угрюмое девушки от любви этой.

— Но ведь не только себя нельзя убивать, других же тоже?! – мальчик вопросительно посмотрел на Ангела.

— Без сомнения, милый, жизнь каждого из нас – достояние Божие. Только хочу тебя предупредить, что убийства ведь не только явными бывают. – Ангел взял руку мальчика в свою ладонь. – Любой, кто ненавидит человека, смерти ему желает – человекоубийцей называется. Любой, через которого соблазн приходит – тоже человекоубийца. Но ты, солнышко, таким точно не будешь, душа у тебя чистая, умеющая любить.

VII

Не прелюбодействуй.

(не предавай любовь)

Однажды двое людей посмотрели в глаза друг другу, и мир для них стал другим.

Солнце светило только для них двоих, деревья шумели от радости вмести с ними и кланялись только им двоим, трава шептала их имена и стелилась шелковым ковром только им под ноги, птицы играли с ними в прятки и, невидимые для глаза, заливались трелями только для них двоих. Радость и счастье подхватили их на руки и качали, как младенцев.

Двое людей полюбили друг друга. Полюбили так, что решили никогда больше не расставаться и стать мужем и женой перед Богом и людьми, дали обещание жить вместе всю жизнь и делить вместе как радости, так и горести.

Жена вела домашнее хозяйство, муж делал все, чтобы это хозяйство не знало забот и проблем. У них родились дети. Дети любили своих родителей, родители детей и друг друга.

Все всегда бывает «однажды». И вот однажды муж отлучился из дома в соседний город, по делам, видимо, на базар. Шел по городу, оглядывался по сторонам, рассматривал новые места, и вдруг, увидел он красавицу женщину, такую красивую, что дух у него захватило. Забыл муж про жену свою любимую, про то как, единственной и нареченной ее называл, и пошел, не оглядываясь, за красавицей.

Так и стал муж наведоваться в этот город, чтобы с красавицей повстречаться. Но злые языки недобрых людей всегда найдутся. Рассказали они жене его, что есть другая женщина, и что ходит к ней муж.

Солнце померкло для жены, деревья застыли, листочком не шелохнут, трава холодной росой, как слезой, покрылась, воронье закаркало. А сердце бедной любящей женщины не выдержало и остановилось.

Такова цена предательства семьи, освященной и благословленной Господом Богом.

— Я никогда не предам свою семью, своих маму и папу, — сказал ребенок.

— Конечно, — согласился Ангел, — но когда-нибудь у тебя будет своя семья, любимая женщина, твоя жена. Запомни сейчас: жена — одна на всю жизнь. Люби ее и будь ей верен.

— Вырасту, обязательно!!

VIII

Не укради.

Бродяга сидел под старым мостом и умирал от голода. Он попил холодной речной воды, завернулся в старую рогожку и начал думать про свою недолгую жизнь. У него были родители, отец-сапожник и мать-ткачиха, были братья и сестры, была жена и дети. Где теперь все это? Почему он сидит в одиночестве под старым мостом?

Когда он был мальчиком, первый раз он украл яблоки в соседском саду. Яблоки были незрелые, кислые и пахли прелой листвой, но ему казались вкусными потому, что были чужими. На следующий день у него заболела мать. Он очень хотел помочь матери, поэтому и украл на рынке кошелек, желая порадовать мать пряниками. Но на следующий день мать умерла.

Так продолжалось всю жизнь. Человек что-то воровал, и тут же у него из жизни уходило что-то очень важное и дорогое. Так он потерял семью и оказался в этой сырой дыре, в холоде и голоде.

Мимо прошла старуха и протянула бродяге кусок хлеба. Он схватил хлеб, и, вдруг подумав, отломил половину и отдал эту половину птицам. Человек так сделал в первый раз в жизни. Первый раз жизни он поделился своим с кем-то другим. Птицы радостно зачирикали и кинулись на хлебные крошки.

И тут случилось странное и хорошее событие. Шедший мимо капитан корабля позвал бродягу матросом на свой корабль.

Бродяга был рад до неба, его только что спасли от смерти. Он начал молиться и благодарить Бога за свою удачу. И вот во время молитвы понял человек, что каждая сворованная вещь, каждое даже самое мелкое воровство отнимает взамен у нас что-то важное и дорогое. А каждая вещь, отданная другому из милосердия, прибавляет что-то хорошее в нашей жизни.

— Брать чужое плохо, я знаю это с детского сада. А если никто не узнает, что это взял я? — спросил Мальчик.

— Из людей может никто и не узнает, но Бог видит все, от него ничего нельзя скрыть, поэтому воровать бесполезно. Тайного для Бога не существует.

— Значит, еще и надо делиться с другими? Мама всегда говорила мне, что нельзя быть жадиной.

— Умница! – Ангел погладил мальчика по голове.

Не лжесвидетельствуй.

Девчонка все время хвасталась и привирала. Ей самой хотелось быть такой, какой она была в своих рассказах: красивой, смелой, веселой. Сначала она знала, что врет, а со временем сама начала верить в то, что насочиняла.

А однажды в класс, где училась девчонка, пришла новенькая. Новенькая была скромна, послушна и необычайно красива. Ученики сразу полюбили новенькую, приглашали ее играть, мальчишки защищали от чужих, девчонки носили ей яркие ленты, а учителя хвалили, когда она отвечала у доски.

Разозлилась девчонка, она столько сил потратила, чтобы быть самой-самой в классе, а тут эта новенькая вдруг, вот так просто завоевала любовь одноклассников. И решила девчонка снова пойти вопреки истине. Наговорила она про новенькую всяких гадостей, чтобы разлюбили ее ребята.

Но не вышло ничего у лживой девчонки. К новенькой грязные слова никак прилипать не хотели, все любили ее по-прежнему, а вот с девчонкой дружить вовсе перестали, не нравятся никому злые люди.

— Никогда не греши на истину, сынок, — сказал Ангел. – Не лги ни себе, ни другим. Все одно правда наружу выйдет. Бог ее откроет.

— Честное слово, не буду, — пообещал мальчик.

— Человек будет должен дать ответ Богу за каждое слово, которое он скажет. А за «честное» слово вдвойне, — ответил Ангел

Х

Не пожелай ничего чужого.

Мне нужно бы рассказать тебе еще одну сказку, — Ангел задумчиво склонил голову, — но совсем не знаю, какой она будет.

Если помнить эту сказку, тогда легче будет понять все остальные и легче исполнять все остальные заповеди. Потому что наше желание – корень и начало поступка, исток наших плохих деяний.

Жил-был Художник. Разноцветными своими красками он рисовал прекрасные картины, на которых было все, что видел Художник, как он чувствовал. Мир на картинах художника был прекрасен. Солнце светило так, что люди, глядя на картину, начинали улыбаться, радуясь солнечному дню. Море казалось живым, многие прислушивались, стараясь услышать плеск его волн. Люди на картинах были такими добрыми, что казалась вот-вот они протянут руку и скажут «Ты – мой самый лучший друг!».

Художник ходил по белому свету и раздаривал свои картины, неся людям радость и любовь. Он знал, что нет на свете художника, лучше, чем он.

Однажды пришел Художник в далекий город, где еще ни разу не был. Бродил он по незнакомым улицам, смотрел по сторонам и, вдруг, увидел Мастера, который также, как и он, стоял на улице с мольбертом и рисовал картину.

Подошел Художник к Мастеру, посмотрел на его работу. Увидел Художник, что работа Мастера, лучше, чем у него. Картина Мастера была прекрасна. Вроде все в ней было, как у самого Художника, но небо было глубже, солнце живее, люди счастливее, а саму картину хотелось взять в руки, долго-долго на нее смотреть, а потом никогда и никому не отдавать. Понял Художник, что не самый он лучший на свете, что Мастер талантливее его.

Черная зависть поселилась в душе у Художника, захотел он, чтобы Мастер исчез с лица земли, чтобы Мастер ослеп и никогда больше не смог рисовать, чтобы случилось так, что Художник был опять на свете единственным, только его картины были бы нужны людям. И вот в этот момент, когда Художник пожелал в душе Мастеру всяческих несчастий, душа его стала другой, изменилась его душа. Вместо прозрачного свежего источника добра и любви превратилась его душа в черный сгусток ненависти и злобы.

Так с этого дня перестал Художник перестал быть художником, потому, что больше не мог, рисовать свои прекрасные картины , творить своей кистью лучистой диковинные миражи, которые раньше отражали его светлые глаза Чтобы не нарисовал Художник, все получалось некрасивым, отвратительным, таким, что никто не хотел даже взглянуть на картину второй раз. Была на картинах снежная стальная пустота, и только пропахший ветер то ли шепнет, то ли погладит, напомнит о пропавшем таланте.

Забрал Бог у него дар рисования. Талант дается только счастливым людям. А счастливые люди не могут быть злыми, жадными, завистливыми. Они счастливы своей любовью к миру, Богу, сердце их открыто для всех, милосердно и огромно.

— Бог лишил Художника таланта только за его желание плохого другому человеку? – спросил Мальчик.

— Понимаешь, ребенок, когда желаешь ближнему своему, а в этом мире мы все – ближние, плохого, в сердце твоем падает семечко зла и начинает расти, заполоняя собой все хорошее, что было в твоей душе. Как сорняк губит прекрасные цветы, так и зло в твоей душе губит любовь, которая дана тебе Богом. И тогда твои руки и ноги, твое тело, слушая приказы выросшего зла, начинают делать отвратительные вещи.

— Мы должны быть довольны тем, что нам дал Бог и не желать чужого?

— Умница, малыш! И еще благодарить Бога за то, что он нам дал.

Ангел обнял мальчика:

— Долгой была наша беседа, надеюсь, что не зря мы с тобой просидели в этом парке, проболтали, проговорили. Запомни, малыш, эти простые истины, которые так трудно соблюдать, если нет в твоей душе Бога, и, которые так просто выполнить, если в душе твоей Бог, а значит, Любовь.

Мы больше не увидимся с тобой, Ты вырастешь, а я могу разговаривать, только с детьми. Но ты знай, где бы ты ни был, что бы не делал, я всегда с тобой. Буду хранить тебя от зла человеческого, от случайностей нелепых, от тебя самого, глупого. Но и сам ты береги себя и душу свою божественную единственную такую на свете.

Ангел поцеловал Мальчика и исчез. А в ту же минуту Мальчик увидел маму, которая бежала к нему и счастливо улыбалась.

СКАЗКИ АНГЕЛА

(Десять заповедей для детей)

Мальчик заблудился. Он понял это, отчаянно оглядываясь вокруг, ясно осознавая, что рядом нет мамы, он один в этом огромном городе, с бегущими куда-то людьми, грязными лужами, в которых отражалось небо, отчего небо казалось совсем не голубым, а серым и пугающим, с облаками-чудовищами и совсем тусклым неулыбчивым солнцем. Мальчик был мал, он только начинал разговаривать, четко произнося всего несколько слов, тех, которые часто были нужны ему для общения с мамой и папой. Поэтому он испугался, громче сердца своего. Страшно бывало ему и раньше, то от строгих папиных глаз, то от замахнувшегося на него друга, то просто от темноты перед сном. Но так страшно, как сейчас ему не было никогда.

Можно было закричать, заплакать, кто-то бы обратил на него внимания, но мальчик еще больше, чем своего городского одиночества боялся чужих людей, про которых мама не раз рассказывала страшные вещи и запрещала общаться с незнакомыми дядями и тетями. Он посмотрел вокруг, и неожиданно для себя решил, что просто посидит на скамейке в саду, пока мама, а она обязательно его уже ищет, наконец, найдет его.

Мальчик выбрал скамейку, казавшуюся наиболее яркой в весеннем саду, потому, что хмурое солнце, обойдя своим вниманием просыпавшиеся после зимы большие деревья и низкие кусты, загрустившие без детей качели, бурые от грязного снега умирающие сугробы, собрав в кулак все тепло, которого было еще так мало после длинной зимы, согрело зеленую скамейку под старым кленом. Скамейка была светла, казалась теплой и улыбающейся розовой улыбкой, и мальчику вдруг почудилось, что именно на этой скамейке лежит, свернувшись, большой солнечный заяц.

Мальчик сел на скамейку и, поглаживая солнечного зайца, чувствуя теплоту зелени деревянной доски, и стал терпеливо ждать.

Ничего не бойся. - Вдруг услышал мальчик уверенный и спокойный голос. Он оглянулся и увидел рядом с собой светловолосого мальчишку, очень похожего на него, одетого в необыкновенной белизны одежды. Они были такие белые, что мальчику показалось, что пошел снег.

Ты кто? - спросил мальчик, удивляясь сам себе, так как еще минуту назад, он почти не умел говорить.

Не удивляйся, - сказал новый знакомый, - ты сейчас говоришь не словами, а сердцем, я тебя хорошо слышу и понимаю, слышит мое сердце. Я - твой Ангел-хранитель и я с тобой давно, с самого твоего рождения. Храню тебя от нечаянных приключений. Всегда.

Значит, правда! - обрадовался мальчик, - Правда, что ангелы существуют! Здорово! А как зовут тебя?

Меня никак не зовут. Имя, чтобы звать, обращаться, а меня звать не нужно, я и так всегда с тобой. Если хочешь поговорить со мной, говори просто: «Мой ангел-хранитель».

Мама говорила мне, что есть Бог, да я и сам так думаю, просто очень мало про него знаю и не понимаю многого. Ты видел Бога? Какой он?

Послушай, малыш. Ты видишь мир вокруг тебя? Видишь эту наступающую весну, медленно тающий снег, ручейки-змейки, падающую голубизну неба, так, что иногда кружится голова, этот большой старый клен, который пережил много зим и весен, солнце, что становится теплее и ласковее день ото дня? Чувствуешь тепло зеленой скамейки, ветерок, целующий тебя в макушку, соленый вкус твоих слез? Знаешь, что скоро придет лето, потом наступит осень, ты вырастешь, у тебя родятся свои дети, потом внуки? Все это - жизнь, мир, в котором мы живем, сущее. Все это создано Богом, во всем этом мы видим его, его любовь к нам и всему живому на земле, ко всем подробностям человеческим.

Так значит, Бог создал все-все-все? И меня тоже?

Самое лучшее творенье Бога, венец его творенья - это человек, то есть и ты тоже, малыш.

А мама говорила, что бывают на свете плохие люди. Неужели они тоже Божьи творения?

Даже самый плохой человек - дитя Бога, сын его. Бывают непослушные дети, ты сам изредка капризничаешь и не слушаешь маму. Непослушных детей Бог тоже любит, очень ждет, чтобы они исправились. Но радость от непослушания коротка, а вечная жизнь с Богом бесконечна. Поэтому непослушные дети Бога после смерти будут страдать.

А что такое смерть? - спросил мальчик ангела.

Смерть - это бессмертие. Бог сделал человека из праха, вдохнув в него силой своей и любовью дух. Когда человеческое тело умирает, оно снова обращается в прах, а дух возвращается к своему отцу - Богу. Когда разрушится твой дом, твоя жизнь на этой земле, то жить ты будешь в доме Бога. А жить будешь так, как заслужил это своими земными делами и поступками.

Пока тебя ищет мама, я расскажу тебе несколько сказок про Бога, чтобы ты почувствовал за спиной еще не появившиеся крылья - предложил Ангел.

Я, Господь Бог твой - да не будет у тебя других Богов, кроме Меня

Жил на свете веселый Моряк. Он давно и долго плавал, моряки говорят «ходил», на большом и сильном корабле. Много разных морей, стран, людей в этих странах видел Моряк. Страны были разные - жаркие и холодные, добрые и злые, маленькие и большие, грустные и радостные. И люди в этих странах жили по-разному, были у них разные одежды, дома, цвет кожи, обычаи, традиции и верования.

Однажды Моряк прибыл в страну, жители которой, собираясь вместе, кружились в разноцветных нарядах вокруг большого каменного столба, на котором было вырезано чье-то лицо. Они поднимали руки к небу, пели песни на непонятном языке и падали на колени. Моряк был хороший парень, он никогда не обижал людей и всегда радовался встречам с новыми еще незнакомыми ему народами. Поэтому без подарков в новую страну Моряк никогда не приезжал. Вот и сейчас он приехал с большим мешком сладостей, чтобы подарить новому племени. Обрадовались люди вкусностям Моряка, и в ответ на его дар, вручили ему такой же столб, только маленький, рассказав при этом, что столб этот - Божок племени. Если также молиться ему, как это делают эти люди, то спасется Моряк от всяких бед и несчастий путешественника. Взял Моряк маленького подаренного Божка и отправился дальше на своем могучем корабле.

Жители другой страны рассказали ему, что морякам, путешествующим по суровым морям и океанам нужно молиться Морскому Богу. Тогда защитит этот Морской Бог Моряка от морских напастей.

Народ третьей страны объяснял Моряку, что в их стране нет, и не может быть никакого Бога, потому, что делают они все сами, чего и ему советуют. Главное, говорили они, чтобы корабль у тебя был крепкий, да руки сильные - не пропадешь.

Но наступил день, когда небо обрушилось в море, ветер перестал быть ветром и превратился в ураган. Волны, как большие языки, пытались слизнуть корабль Моряка, и, казалось, что океан вот-вот проглотит путешественника вместе с кораблем. Страх охватил Моряка огромными черными крыльями, таким сильным был страх, что нечем дышать было человеку, а сердце его превратилось в ледяной кусок.

Вспомнил Моряк жителей третьей страны, их слова о могуществе человеческом, и решил, что справится с буйством разъяренного океана сам. Но не смогли слабые руки человека удержать паруса, раздуваемые ветром. Сорвались паруса и улетели в море.

Тогда подумал Моряк о жителях второй страны и про Морского Бога, которому поклонялись эти жители. Стал он истово молиться ему, прося его о защите и помощи в своем бедствии. Но остался плач Моряка без ответа, только и слышал он раскаты грома, рев волн, да видел яркие вспышки молний. Мачта корабля сломалась, и слизали ее языки волн.

Схватил тогда Моряк маленького каменного Божка, упал на колени и начал молить его о спасении своем. Но равнодушно смотрел на него каменный Божок, пока следующая волна не смыла за борт самого Моряка.

Божок пошел на дно, а Моряк, вдруг понял, нет других богов кроме Единого Бога, и все, что происходит с нами, все, что вокруг нас, все от Бога Единого - волны, разевающие свои кричащие рты, неспокойное соленое море, гремящие тучи, камни, его корабль, он сам, погибающий в морской пучине, и все-все-все. И тогда ушел из сердца Моряка страшный холод, огромная любовь к Богу растопила ледышку-сердце. Из последних сил Моряк обратился к Богу с Мольбой и Верой во спасение свое. Молитва его была так искренна, а Вера сильна, что в тот же миг шторм прекратился, на небе появились добрые глаза звезд, вода стала теплой, а сердце Моряка спокойным и счастливым. Потому что более всего рад он был не своему спасению, а тому, что душа его теперь знала - нет Бога кроме Единого Истинного. И Вера в Бога поселила в его сердце Надежду и Любовь.

Значит, Моряк спасся, потому что поверил? - спросил мальчик.

Бог любил Моряка и раньше. Просто Бог хотел спасти его душу, которая без Веры погибла бы навсегда, - улыбнулся Ангел.

А если небо стало синее, значит, у Бога настроение стало хорошим, Ангел-хранитель? - задал еще один вопрос мальчик.

Какое бы ни было небо, хмурое или радостно-синее, какой бы ни был день, что бы этот день не приносил, радости светлые или горести туманные, Бог любит нас всегда. Он знает, что мы его любим и помним и в радости и печали.

Хочешь услышать еще одну сказку?

Не делай себе кумира и ни какого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в водах ниже земли; не поклоняйся и не служи им .

Было у отца три сына - Старший, Средний и Младший. И хотя отец и мать были у них одинаковые, как это часто бывает, сыновья были совершенно не похожи друг на друга.

Старший был высок и красив, умен и удачлив. Многого в жизни он добился и превыше всего ценил себя. Любил он себя сильно. Что тут делать? Думал он, что главное в жизни деньги, здоровье, сила. Никто не мог его переспорить. Очень упрям был Старший сын.

Средний ростом не удался, да и умом не вышел. Но везло ему в жизни, удача всегда была рядом с ним, как будто носил он ее с собой в котомке заплечной. И считал Средний, что все дело в том, что есть у него волшебная картинка. На картинке той дед старый нарисован, суровый дед, неулыбчивый, глаза у него прищурены, борода длинная, одежда богатая. Как нужно что-то среднему, давай он картинку целовать, слова разные шептать, поклоны бить. Получалось у него часто, вот и думал он, что дед этот на свете самый главный, да важный. Вот и любил он этого деда всей душой.

Младший сын вовсе красив не был, характером тихим спокойным. Не все в жизни удавалось ему, а если не удавалось, то ждал он дня светлого, да прозрачного, шел в чистое поле и просил ветер переменчивый и солнце горячее о желании своем, жаловался им на судьбу, просил судьбы лучшей.

Наступили трудные времена. Хлеб не уродился, война началась. Что сыновьям делать? Старший на себя надеется, Средний с картинкой сидит, Младший в поле чистом солнцу, да ветру молится.

На силу всегда другая сила найдется. Враги Старшего в плен взяли, веревками повязали, в темницу бросили.

Не помогла картинка Среднему. Дети голодные сидят, слезы льют, хлеба просят.

Скрылось солнце, ветер переменился, холодным стал, ливень на землю обрушился, стеной стоит. Простудился Младший, лежит горячий, плохо ему, болят у Младшего все косточки.

Отец братьев не плакал, не роптал, а все твердил: «На все воля Божья». Верил старший семьи в одного только Бога Единого, любил его, молился ему, не прося ничегошеньки, благодарил за день каждый прожитый. Верил мужчина, не оставит Бог сыновей его в беде.

Услышал Бог молитвы отца, вернул ему сыновей глупых.

Сынки вы мои неразумные, - сказал отец. - Нет сил никаких кроме Бога Единого, все вокруг создано им. Вы - сыновья его. Солнце, ветер, трава, дорога и звезды - творения его, все, что видим и чувствуем мы, все это - Бог. Любить и молиться, почитать и благодарить, ждать и верить, надеяться и служить - одному ему надо. Можно поклониться и цветам звездным, и траве изумрудной, и столбу каменному, потому, что все это он один создал, ему все это подвластно, все это напоминает нам о Боге Едином. Сияние звезд, крепость камня, тепло печи, стук сердца - Бог Единый Истинный, любящий Вас.

Значит, учил отец сыновей, чтобы не верили они в силу чью-то кроме Бога? - задумался Мальчик.

А нет никакой другой силы ни человеческой, ни вещественной, ни природной, - отвечал Ангел. - Понять это нужно, малыш. Понять и поверить.

А как можно добожиться до Бога? Надо громко кричать?- спросил Мальчик.

Бог всегда тебя слышит, не старайся громче крикнуть, можно просто обратиться к нему в мыслях, помни о нем всегда, - сказал Ангел.

Не устал, дружок? Продолжим нашу беседу?

Что ты Ангел, - ответил мальчик. - Рассказывай дальше.

Не произноси имени Господа Бога твоего напрасно.

Удачлив и богат был Купец. Много товаров разных было у него в лавке. Тут и шелка разноцветные и кружева ажурные, ленты яркие и кисея воздушная. Торговля у Купца хорошо шла. Решил купец, что помогает ему Бог, а раз помогает, то взял он за обычай, как только войдет покупатель в лавку, так Купец сразу про себя: «Господи, помоги продать!». Казалось ему, вроде действует его придуманная присказка. Богател он день ото дня. А весной решил поехать в соседний город, товар свой на продажу отвезти. Нагрузил полную телегу, сказал про себя «Господи, помоги продать!» и в дальний путь отправился.

Едет Купец дорогой весенней, по сторонам смотрит и жизни радуется. Навстречу ему на лошади вороной Офицер. Красивый, гордый, форма на нем, хоть и дорога дальняя, ни пылиночки, ни сориночки.

Поговорили два путники, да и решили к вечеру вместе отужинать. Костер развели горячий, чайку душистого вскипятили, разговоры начали. Купец все о своей торговле, а Офицер о доблести своей ратной, о боях геройских. Хвастался Офицер, хвастался, возьми, да и скажи: «Богом клянусь, не проигрывал я бой никогда!».

Только сказал это Офицер, как раздался топот конский, и выскочили из лесу разбойники лютые. Недобрые это были люди, обижали они путников. Вот и сейчас. Разграбили они добро Купеческое, у Офицера лошадь отобрали, хорошо не убили никого.

Остались Купец и Офицер в чистом поле без денег, еды и одежды своей, побитые, сидят, горюют. Тут из лесу Старик вышел. Седой, спина прямая, глаза синие-синие. Подошел он к бедолагам, рассказ их послушал, всю жизнь они ему до сего дня рассказали. Покачал головой Старик:

Грешные вы люди, - говорит. - Один имя Божье не к месту поминает, другой именем этим клянется. Вот и отвернулся от вас Господь, не защитил от напасти. Слишком часто вы по пустякам к нему обращались. С Богом говорить надо наедине, в молитве искренней, в сердечной беседе к нему обращаться, трепет священный имя Бога вызывает у твари каждой на земле нашей грешной, а вы устами своими бездумными оскорбляете Господа. Поделом Вам, пустозвоны.

Развернулся Старик и ушел в лес обратно.

А Купец с Офицером так и остались в одиночестве на дороге, прощения у Бога просить.

Понял ли ты, мальчик, заповедь эту? Священно имя Бога, нельзя его использовать в разговорах пустых, шутках разных, клятвах недостойных.

Понятно, Ангел. - отвечал мальчик. - Я буду даже думать про Бога и о имени его прекрасном с любовью и уважением. Вот только не знаю, умею ли я так.

Конечно, умеешь. Все хорошие люди думают и делают по-хорошему.

Шесть дней работай и делай всякие дела свои, а седьмой есть день отдохновения, который посвяти Господу Богу твоему.

Жил-был один хороший, умный человек. Работа у него была интересная, нравилась ему очень, скажем, работал он автослесарем, машины ремонтировал - грузовые и легковые, сложные и не очень, старые и новые, красные и белые, разные всякие. Друзей у него было много, любил он их всех, поэтому и они его любили, шли к нему, как минутка свободная выдавалась, а выдавалась она, как правило, в дни выходные. Времени поэтому совсем мало было у человека, а планов много. Многое хорошее человек планировал сделать в жизни для других. И сказки хотел написать, и детей-сирот одарить заботой своей и вниманием, и старикам чем-нибудь помочь, и за больных помолиться. Но даже в церковь сходить раз в неделю времени у него не хватало. То времени не хватит, то сил. Так все планы и оставались у него только планами, делами отложенными на «когда-нибудь». Дни пробегали за днями, недели за неделями, а хороший человек так и жил в вечной суете - по будням работа, по выходным друзья.

И вот однажды человек этот заболел. Заболел он так сильно, что работать не мог, с друзьями выходные проводить тоже не мог. Осталось ему только в постели лежать. Лежать и думать.

Душа его была полна какой-то отравы, слепа, безвольна и беспомощна. Зазвенеть бы ей в расцветающей как серый цветок ночи высоким звуком скрипки, так жалобно, пронзительно, расплываясь в жемчужной дали, в который ты где-то он потерялся.

Думал человек честно про жизнь свою и понял, что болезнь эту дал ему Господь Бог, из любви к нему, заботясь о душе его вовсе неплохой, но очень занятой. Занятой так, что места для Бога уже в ней совсем мало оставалось. Вот Господь Бог сделал так, чтобы остановился человек в беге своем ежедневном, вспомнил про Бога и оборотился к нему, поговорил с ним за все пропущенные воскресенья. Остановил для человека Бог бег времени, чтобы дела свои добрые смог сделать наконец этот человек.

И тоска человека достигла пика моей нежности и любви к Богу. Поблагодарил человек Бога за данную ему возможность и за понимание этой возможности. Посвятил человек Богу все дни, проведенные на больничной койке. Пообещал, что как только выздоровеет, займется выполнением планов своих добрых, и более никогда не пропустит ни одного воскресенья для общения с Богом.

Искренен был человек, увидел это Бог, простил человека и выздоровел человек.

А я с Богом часто разговариваю, - сказал мальчик, - как узнать хватает ему времени поговорить со мной или нет?

Один день в неделе надо посвящать Богу, мальчик, это - воскресенье, в честь Воскресения Христова. Конечно, ты можешь говорить с Богом когда хочешь, но никогда не забывай про воскресный день, - объяснил Ангел.

А иногда летней ночью на небе горят яркие-яркие звезды, и тихо-тихо так, что слышно как у бабушки в саду стрекочет кузнечик. Наверное, он зеленый и ему скучно. Листочки на яблоне замерли, как будто слушают тишину и песню кузнечика, а мне хочется плакать. Что это, Ангел? - спросил малыш.

Это твой разговор с Богом. Это - любовь.

И у Ангела тоже скатилась слеза. Наверное, он вспомнил свои разговоры с Богом.

Почитай отца твоего и мать, да будешь благословен на земле и долголетен.

Юноша был молод и горяч, и потому-то как раз, что был молод, считал себя уж очень умным, опытным, все в жизни понимающим. Раздражали его советы необразованных стариков и родительские наставления. «Ничего они в жизни не понимают!», - думал юноша и все делал по-своему. Не знал он еще, что любовь родительская много больше любого знания.

Вот и ушел юноша из дома, захотелось ему пожить без советов и наставлений. Бродил по странам разным, работал, воевал, суета кружила, манила, заставляла все забывать, и ни разу не вспомнил о родителях своих.

И вот однажды ранили юношу враги, сильно ранили, много крови потерял молодой человек. Лежит он под деревом бредит, больно ему и тягостно. И зовет в бреду своем горячечном: «Мама! Мама-а-а!». Потому, как человек в горести и беде, даже, просто оступившись на улице, мать сразу вспоминает. А материнское сердце издали беду с чадом своим чувствует. Послала мать отца к сыну, вздрогнуло ее сердечко от беды сыновьей.

Нашел отец юношу под деревом, да хоть и стар был уже, потащил домой. Тяжело старику пришлось, но знал он, что сам по дороге умрет, но сына не бросит.

Выходили родители сына. А тут новая беда - оклеветали юношу, мол, бросил он своих товарищей на поле брани, сбежал в трусости. Ведут юношу под конвоем солдаты сердитые, злые, вся деревня на молодого человека пальцем показывает, плюют в него, камни бросают. Вдруг васильки луговые к ногам его упали, синие-синие, как небо, на грязной и пыльной дороге этой лежали они струей пролитого солнца, пятном ярким, надежду дающим. Это мать его, веря и не веря клевете, знала, что любит его и любить будет всегда, каким бы не был ее сын, вот и бросила цветы ему под ноги, чтобы знал это юноша и помнил про любовь материнскую. Нет нежнее и непреходящей любви родительской, данной Господом Богом всем детям своим. Любовь эта всегда рядом, как твоя пустая ладонь, как уставший дневной свет, как ликующее сегодня близкой весной солнце, как ночь, прозенная стрелой тоски забытых родителей.

А что такое нежность? - спросил мальчуган.

О-о-о! Это - любовь до седьмого неба, если по-детски. - отвечал Ангел, - это любовь со слезами счастья и умиления, любовь, которую дарит нам сам Господь.

А бывает любви больше или меньше? Меня часто спрашивают, кого больше я люблю маму или папу?

Нет в любви количества. Либо есть любовь, либо нет, - строго сказал Ангел.

Не убий.

Девушка влюбилась в первый раз. В первый раз ей хотелось все время петь, рассматривать облака, поглаживать белого ленивого кота, глубоко вдыхать осенний воздух, слушать нескончаемый шепот падающей листвы и радоваться, радоваться, радоваться. Она так любила этот мир! Ей нравился даже непогода. Она была счастлива.

Но, к сожалению, наша любовь не всегда ответна. Бывает так, что кто-то любит, а его вовсе и нет. Так и случилось с девушкой. Не любил ее избранник и сказал ей об этом. Плохо так сказал, грубо, резко.

Обрушилась, камнем полетела душа девичья после слов таких. Мир переменился, совсем другим стал - чужим, холодным, не нужным. Она внезапно одна, поселилась в зимней ночи, отдавшись ее черноте, и сама стала такой же, страдая громче сердца своего. Пробираясь со снегом в эту ночь, замерзала девушка, и становилось ей невыносимо грустно.

Одела девушка самое любимое свое платье цвета спелой пшеницы и пошла к реке, решив, что жить ей теперь незачем, пусть река примет ее в свои воды холодные. Пришла красавица на берег, глянула вокруг: река шумная, темная, дна не видать, голова от взгляда на нее кружится. Лишь небу ведомы пределы наших сил.

Смотрит девушка на реку, и вдруг, страшно ей стало, поняла она, что жизни хотела себя лишить, драгоценного достояния Бога. Жизни, которую дал ей Бог, как огромный дар, и которой не вправе она вот так распоряжаться. Помолилась девушка Богу, что вразумил ее Господь, и мир снова стал для нее прекрасен, потому что окрасила его любовь к Богу, непреходящая, вечная, красивая. Растаяло сердце угрюмое девушки от любви этой.

Но ведь не только себя нельзя убивать, других же тоже?! - мальчик вопросительно посмотрел на Ангела.

Без сомнения, милый, жизнь каждого из нас - достояние Божие. Только хочу тебя предупредить, что убийства ведь не только явными бывают. - Ангел взял руку мальчика в свою ладонь. - Любой, кто ненавидит человека, смерти ему желает - человекоубийцей называется. Любой, через которого соблазн приходит - тоже человекоубийца. Но ты, солнышко, таким точно не будешь, душа у тебя чистая, умеющая любить.

Не прелюбодействуй.

(не предавай любовь)

Однажды двое людей посмотрели в глаза друг другу, и мир для них стал другим.

Солнце светило только для них двоих, деревья шумели от радости вмести с ними и кланялись только им двоим, трава шептала их имена и стелилась шелковым ковром только им под ноги, птицы играли с ними в прятки и, невидимые для глаза, заливались трелями только для них двоих. Радость и счастье подхватили их на руки и качали, как младенцев.

Двое людей полюбили друг друга. Полюбили так, что решили никогда больше не расставаться и стать мужем и женой перед Богом и людьми, дали обещание жить вместе всю жизнь и делить вместе как радости, так и горести.

Жена вела домашнее хозяйство, муж делал все, чтобы это хозяйство не знало забот и проблем. У них родились дети. Дети любили своих родителей, родители детей и друг друга.

Все всегда бывает «однажды». И вот однажды муж отлучился из дома в соседний город, по делам, видимо, на базар. Шел по городу, оглядывался по сторонам, рассматривал новые места, и вдруг, увидел он красавицу женщину, такую красивую, что дух у него захватило. Забыл муж про жену свою любимую, про то как, единственной и нареченной ее называл, и пошел, не оглядываясь, за красавицей.

Так и стал муж наведоваться в этот город, чтобы с красавицей повстречаться. Но злые языки недобрых людей всегда найдутся. Рассказали они жене его, что есть другая женщина, и что ходит к ней муж.

Солнце померкло для жены, деревья застыли, листочком не шелохнут, трава холодной росой, как слезой, покрылась, воронье закаркало. А сердце бедной любящей женщины не выдержало и остановилось.

Такова цена предательства семьи, освященной и благословленной Господом Богом.

Я никогда не предам свою семью, своих маму и папу, - сказал ребенок.

Конечно, - согласился Ангел, - но когда-нибудь у тебя будет своя семья, любимая женщина, твоя жена. Запомни сейчас: жена - одна на всю жизнь. Люби ее и будь ей верен.

Вырасту, обязательно!!

Не укради.

Бродяга сидел под старым мостом и умирал от голода. Он попил холодной речной воды, завернулся в старую рогожку и начал думать про свою недолгую жизнь. У него были родители, отец-сапожник и мать-ткачиха, были братья и сестры, была жена и дети. Где теперь все это? Почему он сидит в одиночестве под старым мостом?

Когда он был мальчиком, первый раз он украл яблоки в соседском саду. Яблоки были незрелые, кислые и пахли прелой листвой, но ему казались вкусными потому, что были чужими. На следующий день у него заболела мать. Он очень хотел помочь матери, поэтому и украл на рынке кошелек, желая порадовать мать пряниками. Но на следующий день мать умерла.

Так продолжалось всю жизнь. Человек что-то воровал, и тут же у него из жизни уходило что-то очень важное и дорогое. Так он потерял семью и оказался в этой сырой дыре, в холоде и голоде.

Мимо прошла старуха и протянула бродяге кусок хлеба. Он схватил хлеб, и, вдруг подумав, отломил половину и отдал эту половину птицам. Человек так сделал в первый раз в жизни. Первый раз жизни он поделился своим с кем-то другим. Птицы радостно зачирикали и кинулись на хлебные крошки.

И тут случилось странное и хорошее событие. Шедший мимо капитан корабля позвал бродягу матросом на свой корабль.

Девчонка все время хвасталась и привирала. Ей самой хотелось быть такой, какой она была в своих рассказах: красивой, смелой, веселой. Сначала она знала, что врет, а со временем сама начала верить в то, что насочиняла.

А однажды в класс, где училась девчонка, пришла новенькая. Новенькая была скромна, послушна и необычайно красива. Ученики сразу полюбили новенькую, приглашали ее играть, мальчишки защищали от чужих, девчонки носили ей яркие ленты, а учителя хвалили, когда она отвечала у доски.

Разозлилась девчонка, она столько сил потратила, чтобы быть самой-самой в классе, а тут эта новенькая вдруг, вот так просто завоевала любовь одноклассников. И решила девчонка снова пойти вопреки истине. Наговорила она про новенькую всяких гадостей, чтобы разлюбили ее ребята.

Но не вышло ничего у лживой девчонки. К новенькой грязные слова никак прилипать не хотели, все любили ее по-прежнему, а вот с девчонкой дружить вовсе перестали, не нравятся никому злые люди.

Никогда не греши на истину, сынок, - сказал Ангел. - Не лги ни себе, ни другим. Все одно правда наружу выйдет. Бог ее откроет.

Честное слово, не буду, - пообещал мальчик.

Человек будет должен дать ответ Богу за каждое слово, которое он скажет. А за «честное» слово вдвойне, - ответил Ангел

Не пожелай ничего чужого.

Мне нужно бы рассказать тебе еще одну сказку, - Ангел задумчиво склонил голову, - но совсем не знаю, какой она будет.

Если помнить эту сказку, тогда легче будет понять все остальные и легче исполнять все остальные заповеди. Потому что наше желание - корень и начало поступка, исток наших плохих деяний.

Жил-был Художник. Разноцветными своими красками он рисовал прекрасные картины, на которых было все, что видел Художник, как он чувствовал. Мир на картинах художника был прекрасен. Солнце светило так, что люди, глядя на картину, начинали улыбаться, радуясь солнечному дню. Море казалось живым, многие прислушивались, стараясь услышать плеск его волн. Люди на картинах были такими добрыми, что казалась вот-вот они протянут руку и скажут «Ты - мой самый лучший друг!».

Художник ходил по белому свету и раздаривал свои картины, неся людям радость и любовь. Он знал, что нет на свете художника, лучше, чем он.

Однажды пришел Художник в далекий город, где еще ни разу не был. Бродил он по незнакомым улицам, смотрел по сторонам и, вдруг, увидел Мастера, который также, как и он, стоял на улице с мольбертом и рисовал картину.

Подошел Художник к Мастеру, посмотрел на его работу. Увидел Художник, что работа Мастера, лучше, чем у него. Картина Мастера была прекрасна. Вроде все в ней было, как у самого Художника, но небо было глубже, солнце живее, люди счастливее, а саму картину хотелось взять в руки, долго-долго на нее смотреть, а потом никогда и никому не отдавать. Понял Художник, что не самый он лучший на свете, что Мастер талантливее его.

Черная зависть поселилась в душе у Художника, захотел он, чтобы Мастер исчез с лица земли, чтобы Мастер ослеп и никогда больше не смог рисовать, чтобы случилось так, что Художник был опять на свете единственным, только его картины были бы нужны людям. И вот в этот момент, когда Художник пожелал в душе Мастеру всяческих несчастий, душа его стала другой, изменилась его душа. Вместо прозрачного свежего источника добра и любви превратилась его душа в черный сгусток ненависти и злобы.

Так с этого дня перестал Художник перестал быть художником, потому, что больше не мог, рисовать свои прекрасные картины, творить своей кистью лучистой диковинные миражи, которые раньше отражали его светлые глаза Чтобы не нарисовал Художник, все получалось некрасивым, отвратительным, таким, что никто не хотел даже взглянуть на картину второй раз. Была на картинах снежная стальная пустота, и только пропахший ветер то ли шепнет, то ли погладит, напомнит о пропавшем таланте.

Забрал Бог у него дар рисования. Талант дается только счастливым людям. А счастливые люди не могут быть злыми, жадными, завистливыми. Они счастливы своей любовью к миру, Богу, сердце их открыто для всех, милосердно и огромно.

Бог лишил Художника таланта только за его желание плохого другому человеку? - спросил Мальчик.

Понимаешь, ребенок, когда желаешь ближнему своему, а в этом мире мы все - ближние, плохого, в сердце твоем падает семечко зла и начинает расти, заполоняя собой все хорошее, что было в твоей душе. Как сорняк губит прекрасные цветы, так и зло в твоей душе губит любовь, которая дана тебе Богом. И тогда твои руки и ноги, твое тело, слушая приказы выросшего зла, начинают делать отвратительные вещи.

Мы должны быть довольны тем, что нам дал Бог и не желать чужого?

Умница, малыш! И еще благодарить Бога за то, что он нам дал.

Ангел обнял мальчика:

Долгой была наша беседа, надеюсь, что не зря мы с тобой просидели в этом парке, проболтали, проговорили. Запомни, малыш, эти простые истины, которые так трудно соблюдать, если нет в твоей душе Бога, и, которые так просто выполнить, если в душе твоей Бог, а значит, Любовь.

Мы больше не увидимся с тобой, Ты вырастешь, а я могу разговаривать, только с детьми. Но ты знай, где бы ты ни был, что бы не делал, я всегда с тобой. Буду хранить тебя от зла человеческого, от случайностей нелепых, от тебя самого, глупого. Но и сам ты береги себя и душу свою божественную единственную такую на свете.

Ангел поцеловал Мальчика и исчез. А в ту же минуту Мальчик увидел маму, которая бежала к нему и счастливо улыбалась.

Каждый раз, как умирает доброе, хорошее дитя, с неба спускается божий ангел, берет дитя на руки и облетает с ним на своих больших крыльях все его любимые места. По пути они набирают целый букет разных цветов и берут их с собою на небо, где они расцветают еще пышнее, чем на земле. Бог прижимает все цветы к своему сердцу, а один цветок, который покажется ему милее всех, целует; цветок получает тогда голос и может присоединиться к хору блаженных духов.

Все это рассказывал божий ангел умершему ребенку, унося его в своих объятиях на небо; дитя слушало ангела, как сквозь сон. Они пролетали над теми местами, где так часто играло дитя при жизни, пролетали над зелеными садами, где росло множество чудесных цветов.

Какие же взять нам с собою на небо? - спросил ангел.

В саду стоял прекрасный, стройный розовый куст, но чья-то злая рука надломила его, так что ветви, усыпанные крупными полураспустившимися бутонами, почти совсем завяли и печально повисли.

Бедный куст! - сказало дитя.- Возьмем его, чтобы он опять расцвел там, на небе.

Ангел взял куст и так крепко поцеловал дитя, что оно слегка приоткрыло глазки. Потом они нарвали еще много пышных цветов, но, кроме них, взяли и скромный златоцвет и простенькие анютины глазки.

Ну вот, теперь и довольно! - сказал ребенок, но ангел покачал головой и они полетели дальше.

Ночь была тихая, светлая; весь город спал, они пролетали над одной из самых узких улиц. На мостовой валялись солома, зола и всякий хлам: черепки, обломки алебастра, тряпки, старые донышки от шляп, словом, все, что уже отслужило свой век или потеряло всякий вид; накануне как раз был день переезда.

И ангел указал на валявшийся среди этого хлама разбитый цветочный горшок, из которого вывалился ком земли, весь оплетенный корнями большого полевого цветка: цветок завял и никуда больше не годился, его и выбросили.

Возьмем его с собой! - сказал ангел.- Я расскажу тебе про этот цветок, пока мы летим!

И ангел стал рассказывать.

В этой узкой улице, в низком подвале, жил бедный больной мальчик. С самых ранних лет он вечно лежал в постели; когда же чувствовал себя хорошо, то проходил на костылях по своей каморке раза два взад и вперед, вот и все. Иногда летом солнышко заглядывало на полчаса и в подвал; тогда мальчик садился на солнышке и, держа руки против света, любовался, как просвечивает в его тонких пальцах алая кровь; такое сидение на солнышке заменяло ему прогулку. О богатом весеннем уборе лесов он знал только потому, что сын соседа приносил ему весною первую распустившуюся буковую веточку; мальчик держал ее над головой и переносился мыслью под зеленые буки, где сияло солнышко и распевали птички.

Раз сын соседа принес мальчику и полевых цветов, между ними был один с корнем; мальчик посадил его в цветочный горшок и поставил на окно близ своей кроватки. Видно, легкая рука посадила цветок: он принялся, стал расти, пускать новые отростки, каждый год цвел и был для мальчика целым садом, его маленьким земным сокровищем. Мальчик поливал его, ухаживал за ним и заботился о том, чтобы его не миновал ни один луч, который только пробирался в каморку.

Ребенок жил и дышал своим любимцем, ведь тот цвел, благоухал и хорошел для него одного. К цветку повернулся мальчик даже в ту последнюю минуту, когда его отзывал к себе господь бог... Вот уже целый год, как мальчик у бога; целый год стоял цветок, всеми забытый, на окне, завял, засох и был выброшен на улицу вместе с прочим хламом. Этот-то бедный, увядший цветок мы и взяли с собой: он доставил куда больше радости, чем самый пышный цветок в саду королевы.

Откуда ты знаешь все это? - спросило дитя.

Знаю! - отвечал ангел.- Ведь я сам был тем бедным калекою мальчиком, что ходил на костылях! Я узнал свой цветок!

И дитя широко-широко открыло глазки, вглядываясь в прелестное, радостное лицо ангела. В ту же самую минуту они очутились на небе у бога, где царят вечные радость и блаженство. Бог прижал к своему сердцу умершее дитя - и у него выросли крылья, как у других ангелов, и он полетел рука об руку с ними. Бог прижал к сердцу и все цветы, поцеловал же только бедный, увядший полевой цветок, и тот присоединил свой голос к хору ангелов, которые окружали бога; одни летали возле него, другие подальше, третьи еще дальше, и так до бесконечности, но все были равно блаженны. Все они пели - и малые, и большие, и доброе, только что умершее дитя, и бедный полевой цветочек, выброшенный на мостовую вместе с сором и хламом.